Историческая реминисценция. Как ни грустно это признавать, но и спустя почти сорок лет во всем мире НИЧЕГО не придумано для излечения людей с повреждениями спинного мозга. Ни вживление в спинной мозг электростимуляции, ни шелковые нити, ни стволовые клетки, ни китайская народная медицина.
Чем пребывание в Москве и операция стали для нас? Напрасно потраченным временем и силами? Не думаю.
Приобрели новых друзей, я познакомился с «шейником» (человек с повреждением шейного отдела спинного мозга – самый тяжелый вариант при подобных повреждениях) с многолетним опытом выживания после одинаковой со мной травмы. Знакомство с Александрой Николаевной Транквилитати серьезно помогло в дальнейших самостоятельных занятиях лечебной физкультурой.
Такие странные повороты у географии и истории! Когда искали городскую клиническую больницу №6 Москвы, где работала Александра Николаевна, нашли клиническую больницу №6 при Институте атомной энергии имени Курчатова, ставшей печально известной всего лишь три года спустя, когда после Чернобыля там лечились ликвидаторы аварии.
Еще раз поездка в Москву вспомнилась, когда я уже работал в Америке. Когда, к сожалению для себя, обнаружил, что всемирно известный американский миллионер-шейник Кристофер Рив прожил после травмы гораздо меньше, чем мой подмосковный друг Володя из очень небогатой семьи из Чехова, имея при этом очень схожие повреждения в организме.
Но об особенностях медицины в разных странах – несколько позже.
Глава 4.
Как я окончил школу
Учиться, учиться и учиться, чтобы не стать необразованным недорослем.
Учиться я продолжил, еще пребывая в больнице скорой помощи.
Где-то сильно облегчила жизнь общая начитанность, да и участие в олимпиадах до травмы тоже сказывалось. Всегда привык получать и понимать информацию в чуть больших объемах, чем просто написано в учебниках. Да и языки, что английский, что русский, которые всегда были головной болью, закончились в школьной программе к тому времени. Русский вполне официально, а английский – мне зачли восемь классов английской спецшколы за десять классов неязыковой.
Совсем забросилась математика. Моему учителю математики Александру Евгеньевичу Попову (тому самому, директору 31-го математического лицея Челябинска) было интересно, видимо, заниматься со мной лишь до травмы, когда ваш покорный слуга постоянно участвовал в олимпиадах по математике, один раз даже добравшись до третьего места в области.
А вот биологию с Ириной Ивановной Головановой, литературу с Ириной Александровной Шереметьевой, историю с пожизненно классной руководительницей Майей Петровной Золотаревой учил полностью и с удовольствием. Тем более в них ни я, ни учителя в сугубо узких рамках учебника и программы не оставались, копая и глубже, и «ширше».
Даже сейчас, спустя 30 с лишним лет после окончания школы, разбуди меня посреди ночи – расскажу соотношение признаков при моногибридном и дигибридном скрещивании. Легко вспомню год Ледового побоища и Куликовской битвы.
Классный руководитель Золотарева М. П.
С удовольствием вспоминаю, как мы с Ириной Александровной дискутировали о разнице выразительных форм языка в «Пикнике на обочине» братьев Стругацких и в «Сталкере» Тарковского, снятом по сценарию этих же братьев, написанному на основе этой книги.
Отлично помогли в учебе энциклопедии юного физика, химика, астронома и другие. Красочные и толковые издания было не только полезно, но и интересно читать. Найдите их на просторах Интернета. Как мне кажется, их будет интересно прочитать вам самим и полезно – вашим детям-школьникам.