«Ну и что? – вдруг прозвучало возмущение в её голове. – Может, это не самый благоразумный поступок в моей жизни, да только он разве неправильный? Разве я не права в своём желании объясниться с Саймоном? Он мой друг! А я – я живой человек. Жизни, мыслей, поступков собственных я не заслуживаю, что ли? Почему я не могу списаться с кем-то дорогим моему сердцу, когда сам Найтэ из-за какого-то поодаль сидящего студента меня прочь от себя отсылает?».

Волна протеста захлёстывала её как цунами. Порядком задремавшая гордость стряхивала с себя оковы сна, и вследствие этого Мила даже невольно задрала голову выше. Она ощущала, что всё сделала верно.

***

Долгие три недели сессии оказались не такими уж долгими. Вроде бы ещё вчера была консультация к первому из экзаменов, и вот уже завтра наступил бы день для последней оценки третьего курса. Мысли об этом тяготили Антуана. В это лето, как никогда ранее, он не желал возвращения к семье. Ему до колик в животе не хотелось встречи с отцом из-за разговора на вполне так ожидаемую тему.

«То шестилетняя капризная девочка, то какая-то несносная гадина. Мои родители как будто за что-то меня возненавидели!» – кипел он на огне, а потому всё же решился дойти сперва до ректора, а затем и до своего декана.

– Профессор Аллиэр, я знаю, что по завершении третьего курса уже не так проблематично устроиться на практику.

– На каникулярную трудовую отработку, – сухо поправил тёмный эльф и, с лёгкостью разобравшись в том, для чего студент его навестил, в строгом тоне озвучил. – И вам эта отработка, аир Грумберг, пока ни к чему.

– Это почему же? – неподдельно оскорбился Антуан.

– Во-первых, за вами никакого долга академии не числится, отрабатывать вам нечего. А, во-вторых, работа, которую могла бы предложить академия студенту вашего курса, мало соотносится с вашим происхождением. Ладно бы по чёрной магии нынче вакансии толковые имелись. Но не устроит же вас служба на отдалённом маяке? В поддержании огня на длительный срок нет ничего особенного.

Несмотря на то, что с озвученным Антуан мог бы согласиться, кое-что никак не давало ему покоя. Причём этим кое-чем было и как нежелание видеть родителей, так и уже известный ему факт – Миле Свон опять досталось кое-что особенное.

– Я тоже мог бы сопровождать вас на Призрачные Болота, – не стал скрывать молодой лорд, и эти слова декана факультета Чёрной Магии вмиг разозлили.

– А вам-то откуда об этом известно? – возмутился тёмный эльф, резко вставая из-за стола. – Моё отбытие из академии не должно было быть на слуху, а ваше «тоже сопровождать» говорит мне о многом. А ну признавайтесь, кто поделился с вами этим обстоятельством?

– Простите, но имя я оставлю при себе.

– Тогда оставьте при себе не только имя этого человека, но и ваше намерение. Вы ужасно расстроили меня, аир Грумберг.

Нет, конечно, он мог бы попытаться вернуть себе расположение профессора Аллиэра. Но тогда Антуану пришлось бы открыть, сколь много уже Вильям Брук донёс до него обо всём, что касается Милы Свон. А молодой лорд не хотел лишаться толкового осведомителя, секретарь ректора ещё не раз мог бы стать для него полезен. По этой причине Антуан поклонился и вышел из кабинета декана факультета Чёрной Магии.

– Немыслимо, просто немыслимо, – буркнул он тихо-тихо, едва оказался под открытым небом. А затем Антуан неспешно зашагал по дорожке прочь от кафедры. Для него было сложно смириться с фактом, что ни ректор, ни декан не прислушались к его желанию занять себя чем-то полезным. Раздражение глубоко проникло в душу молодого лорда и, наверное, только поэтому он остановился возле пруда. Созерцание воды многим позволяло ощутить спокойствие, стало немного легче и Антуану. А там душевное состояние надоумило его сесть на берег и задумчиво уставиться вдаль. При этом он нащупал ладонью мелкую гальку и начал время от времени бросать её в воду… покуда не заметил в высокой траве недалеко от себя кое-что странное.