– Здесь все работают…»

И только тут я замечаю, что баба Шура стоит передо мною в ярком, красивом, праздничном платье.

В таком наряде я её при жизни никогда не видела (алый, небесно-голубой, мощный, насыщенный цвет полуденного подсолнуха сочетаются на белой парадной ткани на удивление живо, весело, гармонично, словно это платье шила отличная портниха – и в прекрасном настроении)

А в правой руке у бабушки – небольшая прозрачная банка (в таких обычно маринуют овощи). Сквозь стекло я чуть размыто вижу желтоватые, ажурные кусочки патиссона, небольшие стручки острого красного перца, ещё какие-то мелкие овощи…

Баба Шура любила при жизни возиться в огороде.

Теперь это, оказывается, её работа – после смерти…

«Здесь все работают» – вот какое необычное послевкусие остаётся у меня от нашего неожиданного, но такого реального разговора.

…Всё. Улетела. Испарилась.

Словно кто-то сильный незримо щёлкнул пальцами или просто махнул рукой: " Пора. Время вышло!»

Была – и нету…

Вот, собственно, пока и всё о бабе Шуре.

Всё – на сегодня…

Ибо книга моя только начинается, и баба Шура на её страницах ещё обязательно появится.

Это я вам обещаю.

– Занавес, друзья мои! Занавес!

Я решила, что буду рассказывать биографию отца в форме маленьких историй, которые (я на это надеюсь!) будут интересны моим читателям.

Так рассказывает о своей жизни мой отец.

И именно так наша жизнь и складывается: это своеобразная мозаика, отдельные фрагменты которой превращаются в причудливый узор и составляют неповторимую картину жизни.

Мой отец очень долго (около двадцати лет) проработал консульским работником на территории ГДР.

Сначала в Карл-Маркс-Штадте (сейчас это город Хемниц), потом в советском посольстве в Берлине, а затем – в Генеральном консульстве России – в Ростоке.

Немецкий язык он выучил молодым человеком в Томилино, когда работал на вертолётном заводе слесарем. Потом МГИМО: школа высшей пробы, через которую проходит каждый будущий дипломат.

И, наконец, работа (то за границей, то в России, в Министерстве иностранных дел на Смоленской площади в Москве): многолетняя, кропотливая, занимающая много времени, душевных сил и здоровья.

История, которую я хочу вам рассказать, произошла на территории Германской Демократической Республики, в прибалтийском городе Ростоке, приблизительно в «махровые» советские годы (возможно, восьмидесятые).

Мой отец работал тогда в Генеральном консульстве Российской Федерации консулом.

Что такое консульство?

Это своеобразная палочка-выручалочка практически для каждого гражданина, попавшего в ту или иную неприятную историю за границей.

И мы, россияне, в этом смысле – не исключение.

Вот только несколько случаев, в которых россиянин спешит попасть под спасительные своды консульства, того «островка безопасности», где можно решить практически все свои юридические проблемы.

Это и рождение ребенка, и регистрация брака (про разводы не знаю), и неприятности с полицией (кражи, несчастные случаи), и много всякой всячины, в которой ежедневно приходится разбираться консульскому работнику.

Кто из нас не слышал в фильмах эту сакраментальную фразу: «Я требую консула!», которую произносит человек в чужой стране, попав в «безвыходную» ситуацию?

И консул появляется, как джинн из бутылки – и берет решение проблемы на себя.

Так вот однажды в порту города Ростока пришвартовалось торговое судно из России. Какой груз оно везло и каким курсом следовало, не знаю (отец не рассказывал), но у всех советских моряков, как положено, были загранпаспорта, которые они по инструкции сдали капитану.