Питер молчит. Он поражен.

– А…э-э… хм… – Ему не сразу удается взять себя в руки.

– Что мне удалось узнать? – подсказываю. Мой голос спокоен.

– Да, именно.

– Толком ничего, – приходится повторить. – Коэн намекнул о «богатых друзьях», но имел ли он в виду «верхних», не знаю.

– Ты должен втереться к нему в доверие.

– Знаю.

– Но быть осторожным.

– Знаю.

Питер замолкает, не зная, что еще сказать. Кто знает, чего он ждал от нашей первой встречи, но точно не такого результата.

Откашливаюсь.

– Пит, – чуть ли не впервые общаюсь к связному по имени.

– А?

Не знаю, имею ли право делать собственные выводы и тем более высказывать их, но смолчать не могу.

– Пит, Проклятые далеко не профессионалы. Не могли эти люди садиться во флайер, лететь в Верхний мир, убить там кучу людей и спокойно вернуться обратно и продолжить грабить заводы и соседние банды.

– Потому мы и считаем, что заказчик живет «наверху».

– Да нет же, – мотаю головой, хотя собеседник меня не видит. Не могу объяснить, подобрать слова. – Что-то в вашей версии не так!

– Хм, – откликается Питер. – Я так понимаю, это заключение основано на твоих ощущениях, а не на фактах?

– Вроде того, – бурчу.

– Я передам твои слова, – обещает, и не думая насмехаться.

Повисает неловкое молчание.

– Как ты выбрался?

Поджимаю губы. Как выбрался – одно, а вот как вернуться и не вызвать подозрений…

– С трудом, – отвечаю честно.

– А как вернешься?

– Без понятия.

– Хм… понятно…

Вот и поговорили.

Ничего тебе не понятно, друг мой Питер. Хотя какой, к черту, друг?

– Тогда я больше тебя не задерживаю, – решает эсбэшник. – Мы будем следить за передвижениями банды через спутники. Если ничего не изменится, жду тебя через месяц на этом месте.

Это разумно. Не факт, что после сегодняшнего провала Проклятые не захотят сменить место дислокации.

– Хорошо, – соглашаюсь. Что мне остается?

– Коннери кое-что узнал о твоем отце… – начинает Пит, но я перебиваю:

– Не надо, ничего не хочу знать!

Сердце сжимается. Какого черта он коснулся этой темы? Кто его просил?!

Повисает неловкое молчание.

– Скажи только, он жив? – не сдерживаюсь.

– Да.

– Этого мне достаточно, – говорю и встаю. Я механизм, бездушный механизм, я делаю, что должно, я не чувствую… – Мне пора.

– До встречи, – растерянно прощается мой наивный связной.

– До встречи, – отзываюсь эхом и выхожу в ночь.

***

Снег скрипит под ногами. Свет спутника слабый, иду практически на ощупь.

Настроение отвратительное. Упоминание об отце выбило меня из колеи. Нельзя. Отец жив, а значит, нужно действовать, а не жалеть ни себя, ни его.

Холодно, даже лицо мерзнет. Ежусь и поднимаю воротник теплой куртки до самого носа.

Нужно думать о том, как вернуться и что сказать в свое оправдание – вот что сейчас имеет значение. Заблудился? Прятался от патруля? Ждал, когда, пройдет боль в ноге? Да, я же хромаю, нужно не забыть…

Скрип.

Показалось, или?..

Ускоряю шаг и понимаю, что слышу скрип снега не только под моими ботинками. Меня кто-то преследует, и этот кто-то близко.

Уже давно ничего не боюсь и принимаю все со спокойствием обреченного, но сейчас меня пробирает до костей. А еще захлестывает злость – запредельная глупость: настолько погрузиться в свои мысли, что совсем потерять осторожность и не заметить «хвост» вовремя.

Если кто-то из Проклятых следит за мной, мне конец.

Скрип.

Да, мне не кажется – снег скрипит не от моих шагов. Кто-то идет за мной. Покрепче сжимаю нож в кармане: просто так я все равно не дамся. Сейчас убийство не кажется мне чем-то отвратительным, в данный момент убийство – мой единственный, последний шанс – или я, или меня.

Не останавливаюсь и постоянно оборачиваюсь, но ничего не видно. Ускоряю и замедляю шаг, но «хвост» не отстает. Значит, без сомнений, неслучайный попутчик.