Я огляделся по сторонам, отгоняя от себя тягостные воспоминания. Когда-то давно, до того, как все случилось, мне удалось побывать на раскопках древнего города. Я помню, что бродил по тому что когда-то было улицами, а теперь превратилось в руины, засыпанные песком пустыни и пытался представить, как все это выглядело тысячи лет назад. Я видел людей, которые наполняли это место, спешащих по своим делам, со своими тревогами и заботами, радостями и печалями. Четыре тысячи лет жизни и процветания ушли в небытие и забвение, оказавшись погребенными в песках пустыни и теперь можно было только представлять, чем жил и дышал этот великий город. Руины, лежащие вокруг меня, как останки древнего города, некогда могущественной и развитой цивилизации, канувшей в небытие бесследно, это теперь, все что осталось. Развалины на раскопках воспоминаний из песков времени что старались их похоронить навсегда.

Наверное, только сумасшедший назвал бы пейзажи окружающего меня пространства красивыми, но встречались фрагменты, которые производили сильное впечатление. Деформации каменного тела города сделали привычные для людей виды старого мира неузнаваемыми. Его новое лицо, будто гримаса ужаса и боли приняло удивительные формы и образы. Некоторые здания в прошлом, представляли архитектурную и художественную ценность, но сейчас это потеряло всякий смысл и согласно правилам нового мира, приняло подобающий вид. Здания с разной степенью разрушения, будто калеки на паперти выстроились в ряд, демонстрируя свои увечья. От многих остались только кучи мусора и уже нельзя было с уверенностью сказать, что это было раньше. Некоторые сохранились, в той или иной степени. Но абсолютно все что можно было увидеть вокруг носило следы разрухи и запустения. Природа упряма и ее жизненные силы куда мощнее ярости человеческих страстей. Даже странно, что было время, когда люди много говорили о том, что человечество несет угрозу экосистеме земли. На самом деле, вся угроза существования человечества вылилась в уничтожение самого этого человечества, а природа, как и миллиарды лет до этого приспосабливалась и упрямо продолжала свое существование. Повсюду и даже в самых необычных местах виднелась прорастающая сквозь пыль и завалы камней растительность. По большей части это была молодая поросль, появившееся уже после того как, пришло разрушение. По всюду росли кусты полыни, вереск, чертополох добавляющий красок своим цветением и пробивающаяся сквозь асфальт трава. Ветер и дождь меняли созданный людьми ландшафт в угодную себе строну, возвращая все к первозданному виду, разнося в прах, разметая по пустынным просторам того, что когда-то было городскими улицами бетонную пыль от разрушенных зданий, заметая неровности и смывая все то хрупкое, что люди называли деянием рук своих. Солнце теперь либо безразлично прокатывалось по небосклону, который потерял свой глубокий голубой цвет, став белесым с грязно-синим оттенком, либо просвечивало раскаленным кругом сквозь пелену заволакивающую небо, то что раньше было облаками. Иногда, ему будто наскучивало наблюдать за всем этим унынием, что творилось на земле и оно скрывалось. Тогда становилось сумрачно, небо темнело и будто всей тяжестью наваливалось на землю, исторгая из себя влагу, словно желая смыть остатки никчемного людского рода.

За всеми этими воспоминаниями и размышлениями, я достаточно отдохнул и теперь нужно было продолжать исследование окрестностей на предмет всякого полезного для дальнейшего выживания. Жажда становилась невыносимой. Я понимал, что скоро начну терять силы и до этого момента надо было что-то придумать. Я поднялся на ноги и отправился дальше внимательно, осматривая окрестности. Я брел вдоль руин по бывшей пешеходной части городского проспекта. Увидев хорошо сохранившийся дом, я решил его осмотреть. Завернув за угол в поисках входа, я осмотрелся. Раньше это была не большая улица, теперь заваленная нагромождениями мусора, выросшими как барханы в пустыне из осыпавшегося бетона разрушенных верхних этажей зданий, стоящих по обеим сторонам проезжей части. Я приблизился к одному из нагромождений обломков, выделявшейся по своему размеру и остановился. С другой, скрытой от меня стороны доносились негромкие звуки какой-то возни. Присев, чтобы не высовываться, я стал прислушиваться. Нельзя было пренебрегать ничем. Во всем крылась опасность, но также, и возможность. Чаще всего и то и другое. Редко бывало так, чтобы нечто ценное попадалось в руки без всяких хлопот. Впрочем, это как раз может быть единственное что не менялось, вне зависимости от того, что не происходило бы с человечеством в целом. Я собрался, напрягая слух и цепляясь взглядом за каждую деталь вокруг, пытался оценить степень угрозы. Любая неосторожность могла стоить жизни. За преградой, совсем близко от меня, могло происходить что угодно. Вполне вероятно, что это рейнджеры выясняли отношения между собой, или бродяги, такие же, как и я делили неожиданную добычу. В любом случае мое появление могло повлечь не предсказуемую реакцию, кто бы там не был. Я на корточках приблизился к краю нагромождений бетонных осколков и осторожно выглянул. В углу, где служившая мне укрытием куча обломков доходила до стены дома я увидел четырех человек. Они не смотрели в моем направлении и не видели меня. Я стал наблюдать за тем, что там происходит. Для любого человека, обладающего внутренним голосом здравомыслия, или хотя бы намеком на него, определенно, стоило бы к нему прислушаться в такой ситуации и немедленно последовать ему. Мой голос просто надрывался что нужно прямо сейчас очень аккуратно сдать назад и ретироваться из этого места в идеальном балансе между скоростью и бесшумностью. Не могу с уверенностью сказать, почему я именно так не сделал. Может быть отчаяние из-за неудачи проведенного времени в поисках, а может и еще какая причина, которая не оформилась для меня самого в разумный и рациональный довод, но я остался на месте продолжая изучать ситуацию.