Постепенно чистое синее небо стали заволакивать клубы дыма. Они соединялись в громадные облака, заполняя собой все пространство. Было похоже, что небо заволакивало клочьями черной ваты из старого матраса, до тех пор, пока последний клочок лазурной синевы не скрылся за этим покровом. Солнцу уже не хватало сил чтобы пробиться через эту преграду и свет стал угасать. Потемнело, как при наступлении сумерек и вскоре повеяло холодом. Это был странный контраст – разгул пламени пожаров, огня, который как древний демон вырвался на волю для того что бы утолить свой вечный голод и могильной прохлады которая стала проникать повсюду, прикасаясь своими ледяными пальцами ко всему живому и мертвому, словно пробуя на ощупь и затем обнимая и проникая во внутрь, не торопясь, ожидая того времени, когда огонь окончательно утолит свою страсть и уйдет и вот тогда можно будет царствовать над остывающим миром безраздельно. Наконец на город опустилась ночь, но темнота была разорвана в клочья пожаром, который продолжал бесноваться до утра., пока наконец не настал рассвет. Но это было больше похоже на то, что просто вернулись вчерашние сумерки. Плотная завеса черных облаков не пропускала солнечный свет. Пожары почти угасли и стало очень тихо. И тогда, пошел снег. Точнее, так могло показаться на первый взгляд. Белые хлопья падали с неба засыпая изуродованную землю. Эти хлопья не были чистой водой, превратившейся в неповторимые узоры снежинок. Это были хлопья из пепла догоревших пожаров. Старый мир закончился и наступило время нового, опасного, мертвого мира выживших людей.

С тех пор я старался не думать и не вспоминать о том, как закончился старый мир и настало время отчаяния и ежедневной борьбы за выживание. Я смотрел на руины города раскинувшего передо мной свое искалеченное тело и думал о течении времени, которое стирает все; чувства и воспоминания, все то что когда-то было привычным и обыденным, но постепенно становится лишь изображением с выцветшими красками на пожелтевшей бумаге памяти. И уже странно представить, что это когда-то было с тобой, или что это вообще когда-то существовало. Передо мной, размахнувшись в ширину и уходя в далекую перспективу городского ландшафта простиралось то, что когда-то давно, в старом мире люди называли проспектом. Я вспомнил как мы со старшим братом любили гонять по пустым ночным дорогам вместе на мотоциклах разрывая тишину ночного покоя ревом двигателей, наслаждаясь скоростью, свободой и ветром, мчавшимся навстречу. Казалось так будет всегда и впереди все только самое лучшее. И разве могло быть как-то по-другому? Весь мир был создан только для нас, для радости и счастья. Когда все случилось, мои родители погибли сразу же в первый день. От нашего дома не осталось и следа, лишь куча мусора из бетона и пыли, под которыми было похоронено все то что я любил и все то что было моей жизнью, а теперь стало прахом и прошлым существующим лишь в воспоминаниях. Мы остались вдвоем с братом, и выживали как могли. Мы научились справляться с тем какой жизнь стала теперь. Начало казаться, что у нас получится, мы семья и нам удалось сохранить хотя бы часть, из того что ушло навсегда. Через два года он не смог пережить встречи с рейнджерами. Я остался один. С тех пор я старался больше не думать и не вспоминать о том, что было и не пускать в свое сердце больше никаких надежд, которые оказывались все время хрупкими как елочные игрушки. Все это было давно и теперь навряд ли имело какое-либо значение. Воспоминания о прошлом не имели смыла и вызывали боль рождающую слабость, а в новом мире это было непозволительно.