С этими словами Никитин, можно сказать, выпроводил Миронова-младшего за дверь. Последний не оказывал ни малейшего сопротивления, а уже через десять минут воспользовался советом участкового и позвонил своей бабушке, огорошив ее новостями. Та, несмотря на преклонный возраст и многочисленные болячки, примчалась из Подмосковья уже через два часа, и до позднего вечера Мироновы хлопотали, решая вопросы с моргом и похоронным бюро. К слову, видя заплаканного внука, бабуля не проронила ни слезинки, хотя находилась на грани срыва.

Светлану Миронову похоронили через два дня. На скромной панихиде присутствовали Алексей с бабушкой, его тетя с дядей, соседи-друзья из сто тридцать восьмой квартиры и вдрызг пьяный Аркадий, не проронивший ни слова за всю церемонию погребения.

Если бы не закаленный годами характер Алексея, заставляющий его добиваться поставленной цели, эта история бы закончилась, так и не начавшись. Однако Миронов-младший решил докопаться до истины – он с каждым днем все больше уверялся, что его мать стала жертвой жестокого преступления.

В огромном кабинете, обставленном в стиле модерн, за дубовым столом восседал Джон Стивенсон – амбициозный директор ЦРУ, назначенный более трех лет тому назад взамен оскандалившегося на весь мир предшественника, допустившего крупномасштабную утечку информации о сверхсекретной операции ведомства по слежению за европейским сегментом интернета. На него свалили все грехи, связанные с опубликованными в Сети секретными документами спецслужбы ее сотрудником Сэмом Дэниелом, попросившим политическое убежище в России. В кулуарах Белого дома поговаривали, что такого скандала не наблюдалось со времен Сноудена. В чем-то они были правы, ведь непойманный шпион раскрыл тайну о том, что весь сетевой трафик Европы агрегировался на специальных серверах в Голландии, к которым имели непосредственный доступ ЦРУ, АНБ, ФБР и куча других американских спецслужб. Стивенсону, проявившему чудеса дипломатии, способствовавшие деэскалации конфликта, сулила неимоверная удача – вновь избранный народом президент Дэвид Клеменс быстро устроил кадровые перестановки, назначив главой ЦРУ бывшего начальника одного из ключевых подразделений спецслужбы.

Вспоминая события 2025 года, Стивенсон умиротворенно закурил сигарету и улыбнулся – из-за очередного российского скандала ему удалось перепрыгнуть через три головы и занять ключевой пост. Однако его радостная ностальгия была недолгой – в кабинет без стука заявился его заместитель по вопросам безопасности Патрик Стэрн.

– У нас проблема, шеф! Серьезная проблема!

– Что стряслось, старина? Да садись ты, не мельтеши перед глазами! – добродушно осадил Стивенсон бывшего начальника.

– Произошла утечка из Канзаса. По «Саундчеку», – с серьезным видом объявил Стэрн.

– Напомни, что это за программа?

– Вот файл, который, собственно, смогли стащить с сервера лаборатории… – он протянул листок бумаги шефу. – Как он там оказался и почему не был засекречен – отдельная история, но факт остается фактом – документ стал достоянием хакеров.

– Так-так… – Стивенсон бегло прочитал распечатку. – Акустическая атака, гипноз, подопытные мыши… И что тут такого? Мало ли бреда пишут эти очкастые аналитики? Да и кто им поверит?

– Джон, эти, как ты выразился, очкастые аналитики ставили опыты не только на мышах, но и на людях – как обычно, на студентах-добровольцах. Так вот, после просмотра видео двое из ста скончались от разрыва сердца, троих до сих пор лечат в психушке, а у двенадцати зафиксированы приступы острого нервного расстройства. Эта информация, разумеется, засекречена и не фигурирует в электронном виде. Но самое главное не в этом…