Лэндон предложил Кларе совместить деэпитализацию с лабиопластикой при иссечении капюшона клитора. Он проведет иссечение клиторального капюшона, так как его толщина мешает возбуждению и имеет неудовлетворительный внешний вид. При этом на мягкие ткани наложит швы так, что головка клитора обнажится, а малые половые губы слегка натянутся.

Перед резекцией Грир ввел в половые губы жены раствор анестетика, который провоцирует припухание тканей и усиливает свёртывание крови. Противопоказаний у Клары не было, поэтому через несколько часов после операции он отправил ее домой на такси.

Дома она задернула все занавески, отключила телефон и вдоволь наплакалась, чувствуя себя униженной. Любовь к мужу и появление дочери сдерживали ее гнев, однако обида надолго поселилась в ее сердце. Маленькая Эдера ничего еще не понимала в перипетиях отношений взрослых и с любопытством наблюдала за матерью.

– Что ты улыбаешься, моя глупенькая девочка? Маме грустно. Её обидел папа.

Дочка схватилась за мамины волосы и инстинктивно потянулась к груди.

– Нет, моя маленькая! Нельзя. Сейчас я приготовлю тебе смесь.

Клара не чувствовала боли между ног, но неприятные ощущения оставались. Она смешала смесь, согрела воду и поместила бутылочку в разогретую ванночку. Когда она вернулась в детскую, Эдера лежала на полу лицом вниз.

– О, Господи! Нет, только не это!

Испуганная женщина схватила ребенка и стала осматривать. В этот момент девочка пришла в себя и неистово заголосила то ли от боли, то ли от страха.

– Как ты выпала из люльки, моя дурочка?

Родной, пахнущий свежеиспеченным хлебом пунцовый комочек ёрзал у нее на руках. В этот момент в комнату вошел Лэндон.

– Что происходит? Почему ты не берешь трубку?

Клара обернулась, но ничего не ответила мужу. Тогда он подошел к ней и поднял с пола. Дочь всё еще рыдала, даже когда он забрал её от матери.

– Ну, тише-тише. Папа рядом. Куда ты пропала? – обратился он к жене, стараясь не повышать голоса. – Я места себе не находил. Думал, с тобой что-то случилось в такси или дома.

– А что бы ты сказал мне?

– Отругал бы за то, что так и не вызвала няню для Эдеры перед отъездом. В Клинике я не мог себе позволить выяснять с тобой отношения при людях. Надеюсь, ты не кормила её грудным молоком после возвращения?

– Конечно, нет! За кого ты меня принимаешь? Я же анестезиолог, в конце концов.

– Клара! – Грир положил успокоившуюся дочь в кроватку и повернул лицо супруги к себе. – Я настоял на этой операции во благо нас обоих, ты это понимаешь!

– Нет. Я понимаю лишь то, что ты унизил меня перед всеми, проведя интимную пластику своей жене в Клинике, в которой работаешь ты, работала я и работают женщины, которые меня знают!

– В другой клинике я бы не смог контролировать ход операции и отвечать за результат. Иди ко мне!

Лэндон обнял Клару и зарылся пальцами в ее густые волосы.

– Я не хочу быть из тех подонков, которые не предъявляют претензий к внешнему виду своих жен, а потом изменяют им с силиконовыми куклами под надзором коллег и друзей, – признался он.

– Ты про Уотсона?

– Откуда ты знаешь?

– Умоляю тебя, вся Клиника знает! Он особо и не скрывает, что спит с Мэрибэт из косметологического отдела.

– Да. Хирург он отличный, но за дверями Клиники я бы не хотел с ним иметь никаких дел. Человек он поганый.

Супруга подняла на мужа глаза.

– А ты мне изменял, Лэндон?

– Во время нашего брака? – не подумав, уточнил Грир.

Клара изменилась в лице. Она оттолкнула его и заперлась в ванной.

– Клара, открой! Это детский сад.

– Прошу тебя, уйди! – пытаясь не выдавать волнения, попросила она.

– Я никогда тебе не изменял.