Но только любовь одна ведет и питает страсть…
А все остальное, – дым! А все остальное, – уловки.
Позвольте же мне с небес у ног ваших облаком пасть.
Я смогу вас забыть?
Я смогу вас забыть. Смогу!
Пусть не в той, и не в этой жизни;
Пусть, совсем не осталось слез
На лице моем, – только тоска.
Я смогу вас забыть. Смогу!
Как и тот завершающий выстрел…
Револьвер в дрожащей руке, —
Револьвер у больного виска.
Я могу вас представить лишь.
Только Господи, как же странно
Видеть в ваших глазах рассвет,
А в своих инфернальную тьму.
Я могу вас представить лишь.
Может где-то, в чем-то банально,
Что вы дарите свет любви,
Но не мне, – не мне… одному!
Мой соперник вам мил, и близок.
Обо мне он даже не знает;
Да и вы, узнаете вряд ли
В моих строчках
Свой теплый взгляд.
И когда моя кровь остынет;
Не останется слов для муки,
Я спокойно выпью печальный
Свой последний, безгрешный яд.
Я смогу вас забыть. Смогу!
Хотя это звучит, так жестоко.
Никогда! Никогда не желать…
И желаемым вами не быть.
Я смогу вас забыть? Смогу!
И представлю, как рухнет пропасть, —
Остается только одно,
По инерции… сердце разбить.
После бала
Ах, мадам… мне право неловко,
Представлять вас скучающей модницей.
Словно это уловка какая-то
Вдруг пронзила мне сердце, насквозь.
Но мой Бог, вы такая прелестница!
Словно лестница кружится… кружится
В теплом танце надменно-запутанном
Под названием горестным, – врозь.
И хрустальные лампы вращаются,
Назначая дуэли безумные.
Мне хотелось бы стать победителем,
Или просто, уйти навсегда!
Словно я оставаясь мучителем
Ваших рук, что так трепетно-ласковы
Не увижу, как тени измучены
Никогда… никогда… никогда!
Кто прощает, а кто-то прощается.
Ах, скорее бы время закончилось
Может быть, вы и вправду скучаете
Этот мир так нелеп, так нелеп…
Для подобного совершенства.
Вы меня к себе приручаете?!
Среди шума… и тихого шепота
Я наверное, просто ослеп.
О жестокая, но мягкосердечная
Королева ночей предательских
Где лишь холод сжимаю, глупый я,
Вместо шелка ваших одежд.
Как мне хочется вас порадовать
Чистотою стихов моих каверзных:
От восторгов моих младенческих
До таких откровенных… надежд.
На падающих вниз весах
Лицом к лицу, – как это сладко,
Смотреть на дивные картины,
Что ночь сознанию открыла,
Так откровенно… в детских снах
Вы были так безумно близко.
Так в жизни, никогда не будет!
И сны, наверно, длятся вечно,
Как время… вечно на часах.
Столетия, тысячелетия, годы…
Да, что там годы?!Краткий миг!
Лицом к лицу, – как это сладко
Молитвы… только дикий крик…
Хранить все, как воспоминание, —
Рассвет так горестен без вас, —
О том, что жизнь так иллюзорна
На дне небесных ваших глаз.
Ах, разрушители иллюзий!
Приход в себя, – уход, обратно.
Зачем я вижу вас так редко
В своих невольно грешных снах?
И жажда мучает уста.
Они так близко! Близко! Близко!
Застывшие в стоп-кадрах, вспышках
В каком-то странном состоянии
На падающих вниз весах.
«Фатальное одиночество, …»
Фатальное одиночество, —
Когда поздней ночью не спится, —
На небе танцуют ангелы;
В руках… поют белые птицы.
Покажутся слезы, – красными,
А свет ночника… таинственным,
Но будут улыбки страстными;
И мир вечных снов единственным.
Фатальное одиночество, —
Любви открытая рана, —
Танцуют черные ангелы
В глубинах бледных тумана.
Холодное сердце видится
Рассыпанными осколками;
Бриллиантами тьмы прозрачными
Пронизанными иголками.
«Ах, как мне хотелось бы знать…»
Ах, как мне хотелось бы знать,
Что со мною вы… просто играете!
Что тепло ваших сладостных губ,
Для меня… никакой не мираж;
Или те откровенные взгляды,
Что вы будто с неба роняете
Пусть на самую малость ничтожную
Мне хоть чуточку принадлежат.
Ах, как мне хотелось бы знать,
Что кому-то хоть можно довериться