– Да, надо думать, эта гравитационная «нора», в которую нас затянуло, едва ли могла бы быть каким-то стабильно существующим пространственным образованием, – инженер-двигателист Сашка Заказов напряжённо наморщил лоб. – Пространство внутри лунной орбиты изучено достаточно хорошо, и если бы этот туннель существовал постоянно, на него уже давно хоть кто-то, да наткнулся бы. Но исчезновения кораблей в том объёме пространства, по-моему, не было ещё ни одного.

Но ему тут же возразил старший специалист по матчасти корабля Букашагин. Андрей припомнил один давний случай, когда американский исследовательский корабль внезапно исчез, причём, именно в пределах орбиты Луны. Но на это Максимов ответил ироничным замечанием, пояснив, что тот случай давно уже расследован. Как выяснилось всего через месяц после «загадочного исчезновения», якобы, неведомо как пропавший корабль, на самом деле никуда не пропадал. Он к моменту исчезновения выработал все сроки эксплуатации. Поэтому владельцы «по-тихому» его утилизировали, объявив это загадочным исчезновением, чтобы получить страховку.

Мы обсудили все возможные варианты происшедшего с нашим кораблём. Например, техник-эксперт Женька Аладдинов объяснил наш нырок в этот странный мир происками неких пришельцев из далёких миров.

– …Ну, помните же тот случай, когда мы летали на выручку французам к точке Лагранжа? Когда какие-то инопланетчики шарили в наших мозгах? Возможно, что-то похожее происходит и сейчас. Слушайте! А что, если нам подать сигнал бедствия?

Он что-то хотел сказать ещё, но в этот момент электроника, обзорно показав на экране главного монитора схематическую панораму окрестностей «Эльбруса», неожиданно известила речевым синтезатором:

– Внимание! Принят сигнал бедствия!

Честно говоря, нам отчего-то вдруг стало даже не по себе – это что за фокусы? Подать «SOS» предложил наш техник-ксперт. Однако его тут же подал кто-то другой! Но, кто и почему? Впрочем, как робот пояснил далее, сигнал бедствия поступил со стороны первой от здешнего солнца планеты. Согласно данным системы искусственного интеллекта корабля, она находилась от нас на расстоянии нескольких сот тысяч километров. Параллельно с этим на мониторе появились координаты источника сигнала, относительно здешнего светила. И хотя по ним сориентироваться было не слишком просто, радиокомпас, всё же, выстроил вектор траектории полёта к терпящим бедствие.

И тут, у на снова закипел спор. Нам абсолютно неясно было, прежде всего, то, кто именно и каким образом мог оказаться в трудном положении. Если неведомыми физическими процессами нас занесло в некую область пространства нашей же Вселенной, которая чрезмерно далека от Солнечной системы, то, кто ещё из землян мог оказаться в этом плотном, газо-пылевом облаке? А в том, что сигнал был послан именно землянами, сомневаться было бы излишним: «SOS» – он только на Земле «SOS». У иных цивилизаций – хоть у сверх-космических, хоть у недо-космических, это, в любом случае, что-то совсем другое. Впрочем, с этими нюансами разбираться было некогда.

– Ромка, это тебе задачка «на засыпку»! – взглянув в сторону Кузьмиченко, хмуро уведомил Максимов. – Ну-ка, быстренько просчитай-ка, все варианты и все риски полёта к планете-один. Назовём её Меркурий-дубль. Приступай!

– Есть приступить! – плюхнувшись в штурманское кресло, с вяловатым энтузиазмом ответил тот.

Положив ладонь на свой, штурманский сенсо-датчик, Ромка, сосредоточившись, начал загружать техническое задание электронному навигатору. Это тут же отразилось на его рабочем мониторе в виде разноцветных, длинных колонок цифр, а так же «пилами» и синусоидами графиков. Минут через пять Кузьмиченко доложил, что, с учётом уже отслеженных и гипотетических помех, прибыть к точке отправки сигнала мы сможем, максимум, через час. Маршрут полёта к терпящим бедствие выстроен, можем стартовать.