А потом команда почувствовала смертельную хватку Антарктики. Короткое лето закончилось. Начались холода. «Бельгика» медленно замерзала.

У команды не было зимней одежды. Запас шерстяных одеял, которых бы хватило на всю команду, де Жерлаш по необъяснимым причинам держал под запретом. Осветительного керосина хватило бы от силы на несколько месяцев. А количество керосиновых ламп, которые планировалось использовать и для отопления, и для освещения, было так мало, что их пришлось установить не в каждой каюте. Отапливались только крайние помещения. Для того, чтобы стало теплей в центральных каютах, двери их держали открытыми.

Руководитель экспедиции ввёл жесточайший режим экономии. В результате температура в жилых помещениях не поднималась выше нуля градусов по Цельсию. Жить в таких условиях было очень тяжело.

Положение команды усугублялось тем, что командир бездельничал сам и не нагружал какой-либо работой подчинённых. А в условиях зимовки, когда в тесных кубриках скапливается много народу, когда нечего есть и настроение зимовщиков хуже некуда, безделье – это верное самоубийство. Несмотря на предостережения Амундсена и Кука (врач по профессии, он хорошо знал своё дело), де Жерлаш упорствовал, считая, что «люди итак измотаны, и их надо пожалеть». В результате к концу тринадцатимесячной (!) зимовки два члена команды лишились рассудка. И все без исключения переболели цингой. Правда, Амундесен, Кук и Раковица, костяк команды полярников, перенесли лёгкую форму цинги – они знали, что надо делать для предупреждения этой болезни.

Чтобы занять себя и товарищей работой, Амундсен сговорился с Куком и Раковицей начать исследования магнитной обстановки в зоне зимовки. И под этим предлогом вытащил полярников на лёд. С собой взял ружьё. И, увидев у маленькой промоины несколько тюленей, начал стрелять. С огромным трудом туши убитых животных притащили к кораблю. Амундсен поднялся на борт, чтобы сообщить ободряющую новость. Капитан выслушал и неожиданно воскликнул:

– Тюлени? Какая гадость!

И… запретил команде прикасаться к тюленьему мясу. Амундсену он приказал немедленно уничтожить туши. Но Руал знал, что делает – мясо тюленей единственное доступное в их ситуации средство от цинги. Однако, приказ есть приказ. Вместе с Куком Руал закопал тюленьи туши в снег. А на следующий день вместе с Куком снова… отправился на охоту.

В общей сложности им удалось запасти более сотни тюленей, которых они прикопали в снег вокруг «Бельгики», стараясь сделать свои схороны незаметными с корабля. А когда на пути попадались пингвины, а их в этих местах было довольно много в начале и конце календарного лета (то есть холодного, зимнего времени в этих широтах – перед глухозимьем птицы покидали материк и устремлялись к северу), то Руал бил и птицу, считая, что мясо никогда не бывает лишним, тем более в то время, когда запасы продовольствия подходят к концу.

А потом своё взяла цинга. Спустя всего три месяца с цингой слегли все, включая капитана. Более того, де Жерлаш и первый помощник Леконт были поражены цингой едва ли ни больше остальных. Хоть де Жерлаш и был упрямым человеком, но он не выделял себя из всей команды. Ел наравне со всеми, одевался наравне со всеми и наравне со всеми переносил все тяготы зимовки.

Питание галетами, сушёным мясом и кашами, очень скудное, поскольку делить на 18 человек приходилось годовые пайки, рассчитанные на четверых, крайне истощило команду. Люди валились с ног и ужасно мёрзли. Всех доставали жуткие головные боли. Шатались зубы. Без конца открывались носовые кровотечения…