Она вновь посмотрела на свои руки, на пальцы, которые так недавно скользили по клавишам пианино, но теперь они казались ей чуждыми, как если бы она забыла, что на самом деле играла. Порой ей хотелось почувствовать что-то, что-то глубже и ярче, чем просто этот пустой день. Но вместо этого её мысли ускользали от неё, оставляя её в одиночестве, и в этой тишине не было ни тревоги, ни радости.

Лейла почувствовала, как усталость наваливается на неё. Она закрыла глаза, стараясь отключиться от всего, от музыки, от мыслей, от собственного тела. Однако даже в этом состоянии она не могла избавиться от ощущения, что что-то где-то остаётся недосказанным, что её жизнь, эта тишина, эти моменты – всё это было частью чего-то большего, но она не знала, что это.

Прошло несколько минут, и она снова встала. Прогулка по дому, одиночество – всё это не приносило удовлетворения. Она просто не знала, чего хочет. Не чувствовала, что ей нужно. В её жизни не было смысла, который можно было бы уловить, не было ни вопросов, ни поисков. В её душе не было бурь – только туманное, застывшее ощущение.

Когда она снова прошла через коридор, её взгляд снова оказался на месте, где Райэн рисовал. Он всё ещё был там, в углу комнаты, как будто растворённый в её мире, но для неё он был таким же невидимым, как и остальная часть её жизни. Он так и не подошёл. Он так и остался на расстоянии, в тени, скрытым за своими собственными мыслями.

Лейла не пыталась понять, что между ними происходило. Это не было важно. Она не искала ответа на этот вопрос, потому что сама не знала, что с этим делать.

Лейла Розье научилась играть на пианино благодаря своей матери, Аделине. Несмотря на то, что их семья Розье была связана с мафией, музыка всегда оставалась островком спокойствия и красоты в их жизни. Аделина, будучи женщиной с сильным характером, нашла в музыке способ прививать дочери не только эстетическое восприятие, но и внутреннюю стойкость.

В их огромном доме, окружённом высокими каменными стенами и ухоженным садом, старинное пианино занимало центральное место в гостиной. Этот инструмент, купленный ещё бабушкой Аделины, пережил множество событий и стал символом преемственности в семье.

Когда Лейле было шесть лет, Аделина впервые усадила её за клавиши.

– Слушай внимательно, милая. Это не просто звуки. Музыка говорит о том, что мы не можем выразить словами. Если ты научишься играть, ты найдёшь свой голос даже тогда, когда молчание станет необходимостью, – сказала она.

Аделина терпеливо показывала, как правильно сидеть за пианино, как мягко нажимать на клавиши, не спеша. Лейла сначала путалась, её пальцы были слишком малы для некоторых аккордов, но мать не сердилась.

– Ты должна чувствовать клавиши, как если бы это были лепестки роз, – говорила Аделина. – Сила и нежность должны быть в балансе.

С ранних уроков музыка становилась для Лейлы спасением. Даже когда в доме царили напряжённые разговоры и приходили незнакомцы, от которых веяло опасностью, мелодии пианино помогали ей отвлечься.

Особенно значимой для Лейлы стала композиция, сочинённая Аделиной. Она называлась «Розы живут вечно». Каждый аккорд этой мелодии отражал историю их семьи: её сложности, страсти и глубокую привязанность. Аделина учила Лейлу играть эту пьесу, объясняя, что музыка помогает понять не только себя, но и своих близких.

– Розы, как и наша семья, могут выжить в любой буре, – говорила Аделина. – Но помни, Лейла, настоящая сила – в том, чтобы сохранить красоту даже в самых сложных обстоятельствах.

Эти уроки стали для Лейлы не только музыкой, но и способом понять свою мать. В моменты, когда семья сталкивалась с опасностями, а Лейла чувствовала страх, она играла на пианино, зная, что её мать всегда рядом, слушая. Музыка стала их тайным кодом, который говорил больше, чем слова, и связывал их, несмотря на всё, что происходило вокруг.