Я к такому вопросу была не готова, поэтому растерялась. Так, нельзя говорить, что мне с недавнего времени понравился Денис. Путь это будет пока тайной.

– Не-а, а тебе?

Мирон задумался.

– Мне раньше Катя нравилась, – сказал он. – В прошлом году.

Я от удивления даже карандаш выронила, и он, упав, покатился по полу.

– А почему ты раньше со мной этим не поделился?

Друг только пожал плечами и продолжил, как ни в чем не бывало рисовать. Интересно.

– К чему вообще был этот разговор?

– Не знаю, что первое в голову пришло, то я и спросил.

– Ничего у меня не получается! – ревела я, а Мирон сидел рядом и гладил меня по плечу.

Рядом лежал скомканный лист. Я решила попробовать себя в рисовании, но что-то пошло не по плану.

– Вот что это такое? – спросила я, расправив листок, и потрясла им перед носом друга.

Там должен был быть портрет Мирона. По идее.

– Что это за Кощей Бессмертный получился? – не унималась я, а друг терпеливо слушал.

Вытерла слезы с щек и, встав с кровати, уселась на ковер, скрестив ноги. Шмыгнула носом. Мирон присел рядом.

– Не переживай ты так из-за какого-то портрета! Может у тебя что-то другое хорошо получается. Например…

Друга оглядел мою комнату, а затем продолжил:

– Например, петь!

– Если я сейчас запою, у тебя уши в трубочку сложатся, – снова шмыгнув, сказала я. Представляю, как красиво выгляжу со стороны: лицо зареванное, нос и глаза опухшие и красные, ресницы склеились от слез. Только не хватало растрепать волосы, чтобы они торчали как ветки. И вылитая Баба Яга получится. Кощей вот уже есть.

– Я сейчас вернусь, – сказал Мирон и ушел, а я еще раз опустила взгляд на свой мятый шедевр. Н-да-а, не быть мне великим художником…

Друг вернулся быстро, буквально через минуту. В руках у него был стакан воды, который он принес с кухни.

– Держи, попей.

Я сделала пару глотков и поставила стакан на стол. Сама вновь уселась в ту же позу на ковер. Из-за солнца было жарковато, но сейчас мне не до этого.

– Рисовать у меня не получается, петь я тоже не умею…

– А ты попробуй… – Мирон задумался, – попробуй книгу написать. Про нас.

Я покосилась на друга:

– Думаешь, кому-то будет интересно читать, как встретились два придурочных и стали лучшими друзьями?

– Что сразу придурочных-то?

Ему явно не понравилось, что я держу его за такого. Но он больше ничего не сказал, потому что понимал, что я не специально, а на эмоциях.

– Пойдем прогуляемся? – неожиданно предложила я, – воздухом подышим. Это полезно. А я заодно успокоюсь.

Мирон кивнул, а я выгнала его из комнаты, чтобы переодеться в уличную одежду. Надев черную толстовку с капюшоном и джинсы, вышла. Он ждал меня в коридоре уже готовый. А что ему собираться? Накинул куртку и пошел.

На улице было прохладно и хорошо. Середина сентября все-таки. Зато в октябре начнутся постоянные дожди и тучи. Поэтому наслаждаемся последними теплыми днями.

Засунув руки в карманы, я пошла в сторону детской площадки, а Мирон шел рядом.

– Какой у тебя был самый запоминающийся момент из детства? – спросил друг, плюхнувшись на скамейку, когда мы дошли до места назначения.

Я, приземлившись около него и подняв голову, смотря в небо, ответила:

– Наверное, когда я ногу подвернула, упав с роликов.

Солнце ушло за облака, а я, прикрыв глаза, наслаждалась ветерком, который слегка дул в лицо. Руки так и оставила в карманах, чтобы не обсохли.

– А у тебя? – задала встречный вопрос я.

– Когда я на все лето к бабушке в деревню ездил. Приезжал и первым делом бежал с мальчишками играть. Домой заходил, чтобы пообедать и воды попить. А бабушка была и не против, что я весь день гуляю. Зато вечером приходил весь с ног до головы грязный и иногда даже с порванной одеждой. Но бабушка сильно не ругалась. Я же еще маленький был.