Но если на всех занятиях царили бесконтрольное уныние и хаос, то, когда начинался урок литературы, который вел Дмитрий Николаевич Инюшкин, ученики преображались. Исчезали апатия и раздолбайство, старшеклассники снова становились самими собой. Словно и не стояла в классах минусовая температура, за окном не мело, а в трубах не завывал пугающий зверь-ветер.

Дмитрий Николаевич был еще довольно молод, ему только-только стукнуло тридцать, и в манере преподавания не успела пробиться нотка усталости от многолетней тяжелой работы с подрастающим поколением. На приятном интеллигентном лице поблескивали очки, а в аккуратно подстриженной бородке пряталась чуть лукавая усмешка.

Был у Дмитрия Николаевича еще один плюс, который притягивал многих старшеклассников, как магнит. Учитель русского языка и литературы организовал в одной из школьных пристроек нечто вроде клуба, куда допускались только избранные. Инюшкин сам выбирал, кого пригласить в свой «бункер» (так его именовали между собой школьники, поскольку помещение было квадратное, глухое, с единственным окном). И такое приглашение свидетельствовало о том, что тебя признали лучшим, особенным, уникальным. А ведь каждому хочется быть таким! Поэтому поголовно все старшеклассники, даже самые отпетые хулиганы и лодыри, лезли из кожи вон, чтобы попасть в заветный бункер.

К сожалению, большинство тех, кто его посещал, являлись учениками класса, в котором Дмитрий Николаевич был классным руководителем. Оно, конечно, и понятно – своих ребят он знал лучше всех остальных, но это не мешало другим «соискателям» жутко завидовать своим более успешным товарищам.

В бункере Инюшкин проводил увлекательные факультативы, тематические вечера и чаепития, приглашал туда интересных людей, организовывал различные интеллектуальные соревнования – короче, наполнял досуг тинейджеров таким количеством новых впечатлений, знаний и эмоций, что поводов для зависти действительно хватало. И нужно сказать, что учитель никогда не оставлял без внимания старания каждого, кто хотел присоединиться к его «элитному клубу». Если у тебя получалось обратить на себя внимание Дмитрия Николаевича своими успехами, неординарными идеями или настоящей тягой к самосовершенствованию, приглашение в бункер не заставляло себя ждать. А вот сможешь ли ты и там себя проявить – это уже оставалось на твоей совести. Но шанс был всегда.

Волкогонов тоже страшно хотел получить приглашение от Инюшкина и очень надеялся, что его новогоднее выступление станет для этого отличным пропуском. Масляев посмеивался над другом, но тот не обращал внимания: он прекрасно знал, что в клубе Инюшкина можно не только развлекаться, приобретать новые знания и интересно проводить время – там можно познакомиться с разными людьми, которые в дальнейшем, возможно, помогут в его музыкальной карьере. Так что поводов для стараний было более чем достаточно.

Четвертым уроком у Волкогонова как раз была литература, и на урок он шел как на праздник. Они проходили творчество Александра Блока: нужно было выучить одно из его стихотворений и сделать анализ. Роман выбрал «Жду я холодного дня…» – оно показалось ему очень созвучным и его отношениям с Юлей, и погоде, и своему настроению в последнее время. Так что когда он продекламировал последнюю строчку и подробно разобрал идеи стихотворения, то с удовлетворением отметил, что взгляд Дмитрия Николаевича заметно потеплел после катастрофического провала Долгова и стал более заинтересованным.

– Отличная подготовка, Роман. Мне кажется, вы с Александром Александровичем прекрасно поняли друг друга. – Учитель улыбнулся и закончил: – Садись. Пять.