Конечно, больных с психическими отклонениями много в любом другом обществе, потому что жизнь полна противоречий, а психика человека не железная. К счастью, естественный отбор среди людей имеет жалкую долю по сравнению с животным миром в диком лесу. Не при любых условиях человек может спрятать другого человека бесследно, не каждая политика нуждается в устранении свидетелей, не в каждой стране одни воруют, а другие отбывают наказание, и не везде люди тонут в спиртном от состояния безысходности. Вероятно, необходимо множество людей отдать в жертву, чтобы построить светлое коммунистическое будущее. Во имя одной счастливой жизни придется перемолоть не одну тонну человеческих судеб. Конечно, в каждой отдельно взятой стране коммунизм может протекать по-своему, но без диктатуры партии или соответствующей личности процесс развития представить невозможно.
Картина в строительном цехе нашей засекреченной психиатрической больницы своеобразная: два «живых трупа», напичканных аминазином, равномерно-заторможенными движениями замешивают цементный раствор. Другие подобными вялыми движениями переносят раствор в носилках, явно не полных, моему герою. Он, как более подвижный, набрасывает раствор на стены, предварительно увлажняя их, растирает и снимает рейкой шероховатости пока следующая партия раствора на подходе. Секрет его запрограммированного темпа в том, что его питание осуществляется на слабо действующем наркотическом антидепрессивном лекарстве – мелипрамине.
Здесь находят свое временное пристанище и такие особи, которые внешне схожи с людьми, а внутри – низкие моральные уроды. Будучи на свободе, кого-то отправили в мир иной, а их папы и мамы, имея вес и влияние, временно спрятали своих наследников-нахлебников за высокие заборы. Без проблем каждый день могут их навещать и кормить полноценной пищей, которой обещали кормить народ, когда наступит коммунистическое благосостояние. Эти наследники вообще ничего не хотят строить. На стройке они отлеживаются под солнышком или где-нибудь в помещении в уютном местечке. Надзирающий персонал их вообще бы не замечал, но нужен количественный состав, все должны быть в наличии.
Расставаясь с психлечебницей, угнетенный давлением ее атмосферы, мой герой бежал без оглядки, обретая такую свободу, которую еще не имел никогда в жизни. Он отличал каждую деталь свободного живого мира от ада, который его пожевал, проглотил, отрыгнул и выплюнул. Свежий воздух, какая легкость дыхания! Здесь даже птицы поют. Удивительно, почему в заточении не слышал пение ни одной птички? Ведь ходил же во двор, гулял вдоль забора с колючей проволокой, обнимал деревья во дворе. Материально окружающая среда этих миров идентична. Здесь даже плотность воздуха кажется меньше, потому что организм в прыжке, словно взлетает ввысь и, приземляясь, не чувствует соприкосновений с землей. Свобода – какое нежное и сильное слово. Познаешь ее по-настоящему только сейчас, после увиденных ужасов.
В голове еще ясно воспроизводятся сцены из пережитого. Как после электро-шокотерапии помогаешь быстро уложить и связать больного, потому что он какое-то время становится буйным и очень сильным. Одному врачу с этим не справиться, особенно женщине-врачу. Она прибегает к помощи больных, которые не так уверенно и профессионально связывают разбушевавшегося больного, что все же его шальной кулак изощряется попасть в физиономию врачихи.