Косвенное сообщение транслируется и, например, когда секретарь передает начальнику письмо с несколькими опечатками. Это побуждает начальника устроить секретарю Родительскую выволочку. То же самое происходит, когда учащийся постоянно запаздывает со сдачей домашних заданий, отсутствует на занятиях, пишет неразборчиво или каким-то иным способом провоцирует некий эквивалент родительской критики.
Того же рода косвенная трансакция происходит, если мужчина, который был алкоголиком «в завязке», приходит на работу с похмелья, но с блеском в глазах и похваляется перед коллегой: «Прикинь, вот я зажег вчера вечером – допился до того, что упал под стол. Как же теперь башка трещит!» На первый взгляд он выдает фактическую информацию. Однако на подспудном уровне эго-состояние Ребенка этого алкоголика рассчитывает, что Родитель собеседника снисходительно улыбнется и таким образом оправдает его пьянство.
Вместо Родительской реакции алкоголик может активировать эго-состояние Ребенка коллеги, и тот отреагирует, посмеявшись над этой трагедией. Если коллега смеется – с позиции эго-состояния своего Родителя или Ребенка – он тем самым подкрепляет (родительскую) директиву, обычно невербально даваемую алкоголику (Ребенку): «Да пошел ты, лоботряс никчемный». Эту неадекватную улыбку или веселье Клод Стейнер называет «висельной трансакцией» >[[34]>]. Такая реакция затягивает петлю на шее, и деструктивное поведение получает подкрепление.
Любая веселая реакция на несчастья человека может служить «висельной трансакцией». Так бывает, когда:
• учи́теля забавляет «дурацкая выходка» учащегося;
• мать смеется над часто падающим трехлетним ребенком;
• отец расплывается в улыбке, слыша о рискованном поведении сына.
Такие «висельные трансакции», как и другие трансакции со скрытыми мотивами, обычны среди неудачников. Неудачники используют их, чтобы развивать свои психологические игры.
Игры, в которые играют люди
Люди играют друг с другом в игры, аналогичные «монополии», бриджу или шашкам, – то есть игры, в которые принято играть, собираясь вместе. Чтобы играть, участники должны знать правила данной игры: ведь если один человек садится за карточный стол, готовый играть в бридж, а все остальные играют в пинокль, у первого вряд ли получится игра.
У всех игр есть начало, заданный набор правил и результирующее вознаграждение. Однако у психологических игр имеется и скрытая цель. В них играют не ради удовольствия – как, разумеется, и в некоторые разновидности покерных игр.
Берн определяет психологическую игру как «повторяющийся набор трансакций поверхностно рациональных, со скрытой мотивацией; или, если переводить на общепринятый язык, как серию трансакций с уловкой» >[[35]>]. Для того чтобы определить трансакции как игру, в них должны присутствовать три специфических элемента:
1. непрерывная серия дополняющих трансакций, благовидных на социальном уровне;
2. косвенная трансакция, которая является основополагающим сообщением всей игры;
3. предсказуемое вознаграждение, которое завершает игру и является истинной ее целью.
Игры препятствуют честным, близким и открытым отношениям между игроками. Однако люди играют в них, потому что игры помогают заполнить время, привлечь внимание, подкрепить прежнее мнение о себе и других и исполнить чувство предназначения.
В психологические игры играют с целью победить в них; но человек, для которого игры стали способом жизни, отнюдь не победитель. Иногда человек даже действует как неудачник по правилам игры. Например, в игре «пни меня» игрок провоцирует другого на критическую реакцию.