– Двести лет родословной, – произнесла я, скорее для самой себя, глядя на внушительное здание. А ведь мне почти ничего не известно о своей семье.

– Да, у этого места богатая история, – согласилась Фейт.

Зелень увивала каждый уголок дома. Окна едва выглядывали из-под густой драпировки плюща. И даже отдельно стоящий трехместный гараж утопал в виноградных лозах и листве, которые перемежались крапинками белых и оранжевых цветов. Это была Ирландия, до краев наполненная хлорофиллом.

Фейт заехала в гараж и заглушила двигатель. Я кое-как выбралась из машины – клянусь, здесь, в Ирландии, они меньше! Выйдя из гаража и оглядевшись вокруг, я застыла, пораженная. Каменная терраса, идущая от задней части дома, была обрамлена арками, украшенными пурпурными цветами. Ветви свисали изящными конусами, словно душистые люстры. Воздух был пропитан нежным ароматом.

– Вау! – выдохнула я, окинув взглядом Сараборн, – никогда еще не видела дома, который как будто держится на мощи природы, а не на бревнах и балках.

Рядом с террасой, обставленной плетеной мебелью, сверкал небольшой пруд, где плавали кои[11] и бутоны вот-вот готовых распуститься лилий. За ним располагалась беседка, составленная из амбарных досок темно-серого цвета. Скоро она тоже будет утопать в зелени – плющ уже обвил ее основание.

– Нравится? – спросила Фейт, подойдя ко мне.

– Пока нет пчел, мне все нравится, – ответила я.

Фейт бросила на меня озадаченный взгляд. В горле запершило – моя фобия была сейчас не лучшей темой для разговора.

– Выглядит потрясающе. Это всё Джашер сделал? – полюбопытствовала я, указывая на беседку.

– Да, он построил все – кроме самого дома, конечно. Джашер как-то разбирал старый амбар для одного из своих ландшафтных проектов, и там ему разрешили взять все, что покажется годным для повторного использования. Так он и смастерил эту беседку – за одни выходные. Получилось изумительно, да?

Я кивнула.

– Да, выглядит дико и живописно.

Фейт рассмеялась.

– Твои бабушка с дедушкой тоже сказали бы «дико». И, наверное, перевернулись бы в могиле, увидев такое.

Она открыла багажник и вынула оттуда мои вещи, я подошла помочь.

– После смерти мамы и папы я просто оставила всё как есть, позволив природе действовать самостоятельно. Теперь Джашер, по крайней мере, подстригает газон.

Закрыв багажник, Фейт подхватила одну из сумок.

– Давай-ка займемся твоим размещением.

– А где этот мой таинственный кузен? – спросила я, катя чемодан по каменной дорожке.

– Он на работе, будет дома попозже. Джашер обычно освобождается к трем.

Отлично. Значит, я могу пока вздремнуть. Заходя в дом, я почувствовала, как усики плюща коснулись моей макушки. Сразу за прихожей размещалась кухня. В воздухе витал пьянящий аромат какого-то растения.

– Чем это пахнет?

Тетя взглянула на меня с недоверием.

– Не узнаешь запах лаванды?

Она указала на горшок с растением, расположенный в углу на столике для завтрака. Колоски лиловых цветов увенчивали пучок мелколистных стеблей.

– Неужели твоя мать ничего не рассказывала тебе о целебных травах? Мы обе росли, используя полезные свойства растений. Удивительно, что Лиз не передала тебе свои знания.

– Не-а. – Впрочем, не скажу, чтобы меня это когда-либо интересовало. – Хотя пахнет замечательно, – подбодрила я тетю, пока мы несли мои вещи через кухню.

Тетя провела меня на второй этаж, в комнату, когда-то принадлежавшую Лиз. Она располагалась в заднем углу дома, и ее окна выходили во внутренний двор. Как и большинство помещений в викторианских домах, она была огромной и с камином. В центре красовалась кровать с балдахином, паркетный пол был застелен потертым ковром. Возле одного из трех больших окон стоял антикварный письменный стол – идеальное место для работы над моим курсовым проектом.