Фейт налила воды в стакан и сделала глоток.

– Дедушка Сиракуз частенько рассказывал нам с твоей мамой разные истории. Одна из них была посвящена молодому человеку, погибшему во время строительства Сараборна. Все работы были практически завершены, и рабочие уже занимались крышей. Скат ее довольно крутой, и для безопасности были установлены леса, подвешены веревки и тому подобное. Но все же один из рабочих, Конор, поскользнулся и упал. И хотя он обвязался веревкой, она не спасла – в те времена еще не было нейлона. Удара о землю он избежал, но во время падения получил внутренние повреждения, которые и привели к смерти.

Конор. Я притихла, во рту пересохло.

– Здесь водятся призраки?

Фейт кивнула и продолжила:

– Ни твоя мать, ни я никогда не замечали здесь ничего странного, а мы, поверь мне, очень старались. В детстве мы были просто одержимы поисками сверхъестественного: убеждали сами себя, что предметы перемещаются из одной комнаты в другую или что двери открываются сами собой. Но если честно, я уверена, мы ни разу так и не стали свидетелями чего-то действительно необычного. Примерно через год после того, как я впервые увидела фокус Джашера с надеванием пера на шершня, однажды поздно ночью до меня донесся его голос. Тогда я подумала, что он разговаривает во сне, и остановилась возле его спальни послушать. И поняла, что это диалог. – Тетя смотрела сквозь меня невидящим взглядом. – Я тихонько заглянула к нему. Было полнолуние, поэтому комната была хороша освещена. Джашер сидел в кровати, расслабленно прислонившись спиной к подушке, и разговаривал с кем-то, кого я не видела.

Несмотря на то, что в кухне было тепло, у меня по коже пробежал мороз. То, что описывала Фейт, очень походило на увиденную мной сцену в беседке, когда Джашер играл на гитаре. Так что могу себе представить, что тетя чувствовала в ту ночь.

– Я испугалась, – подтвердила она мои мысли, – а затем, чуть успокоившись, уловила суть разговора. Кто-то объяснял Джашеру, как был построен этот дом. Потом он спросил имя этого человека, подождал немного, и сказал: «Рад знакомству, Конор, я Джашер».

Я покачала головой:

– Но ты ведь никогда не рассказывала ему о Коноре.

– Нет, не рассказывала. Он был слишком мал для таких историй. В общем, тогда я выяснила, что мальчик, которого я усыновила, может разговаривать с мертвыми.

Я была потрясена, потому что знала – тетя говорит правду.

– Затем я взяла небольшую паузу, – продолжала Фейт. – Но в конце концов спросила Джашера, был ли призраком тот старый китаец, что обучил его ловить шершней арканом, и он ответил «да». – Ее глаза затуманились, голос задрожал: – В тот момент Джашер выглядел таким виноватым!.. Я успокоила его, сказав, что ему не следует стыдиться своего дара. После этого он, казалось, почувствовал облегчение, что ему больше не нужно скрываться от меня.

Я жадно внимала всему, что рассказывала мне Фейт. Хотя посиделки у костра с историями о привидениях играют определенную роль в жизни каждого ребенка, я всегда считала, что это всего лишь байки. Но тут была не просто выдумка – всё случилось здесь, в этом доме, с моей семьей.

– Некоторые утверждают, что округ Анакаллоу расположен на лей-линии и потому сверхъестественные вещи происходят здесь чаще, чем в других местах.

– Лей-линия? – переспросила я. Раньше мне не доводилось слышать о таком понятии.

– Невидимая сеть энергетических потоков, пронизывающих Землю. Некоторые утверждают, что они связывают места, обладающие сверхъестественной силой, типа египетских пирамид или Стоунхенджа. Другие настаивают на том, что эта сеть возникла до того, как были воздвигнуты подобные сакральные объекты, и поскольку лей-линии настолько заряжены электромагнитным излучением, то они притягивают паранормальную активность.