Гришолм старше меня всего на несколько лет. Ему двадцать один, он красавчик, но режим тренировок мог бы выбрать и пожестче.

Разумеется, на встречу Гришолм явился прямо с какого-нибудь торжества. Сомневаюсь, что он надел золотую корону-нимб, просто чтобы усмирить темную косматую гриву. Волосы ему, должно быть, укладывали не один час. Одежда Гришолма не уступает прическе – она великолепна. Наряд перворожденного наследника всех доминионов представляет собой контрастную смесь из черных и белых деталей. Черные обтягивающие брюки, не оставляющие простора воображению, спускаются к самым блестящим, какие я когда-либо видела, черным ботинкам. На талии сияет золотой ремень с пряжкой-нимбом. Классическая сорочка белого шелка и замысловато повязанный шейный платок безукоризненны, как и белоснежная накидка.

Похоже, Гришолму скучно. Не обращая внимания на остальных, он, снисходительно кривя рот, принимается разглядывать мое одеяние и волосы. Те, должно быть, все в колтунах.

Я поправляю отрепья, в которые меня вырядили в Цензе, разглаживаю подол.

– Неужели это второрожденная Сен-Сисмод? – Гришолм улыбается так, словно запахло чем-то вкусным. – Розель, ты вроде бы давно выросла, а выглядишь все еще как тощая беспризорница…

– Живу праведной жизнью, Первый коммандер, – парирую я.

Гришолм хихикает.

А ведь я все еще могу надрать тебе задницу, Гришолм, как в тот раз, когда мне было десять, и ты разбил Габриэлю голову часами со столика в холле.

Он обводит взглядом мой арестантский наряд и длинные спутанные волосы.

– Проблемы с властями?

– Ценз любезно предоставил мне убежище на несколько дней, пока разбирались с моей поврежденной меткой. Надо бы отправить им подарочный набор для ухода за кожей. Что порекомендуете, Первый коммандер? Ассорти шампуней и мыла?

– И пенку для ванны, – злорадно улыбаясь, подыгрывает Гришолм. Ничуть не изменился: не упустит случая кого-нибудь унизить. – Хочешь, пошлю им подарок от тебя?

– Весьма щедрое предложение, Первый коммандер.

– На чье имя?

– Агента Кипсона Кроу.

– О… – притворно содрогается Гришолм.

– Вижу, вы его знаете.

– Верно. Удел Добродетели куда меньше, чем кажется. Тебе всегда недоставало удачи, Розель.

– Зато преданности было в избытке, Первый коммандер.

– Я помню твою преданность, – отзывается Гришолм, потирая голову – именно туда я врезала ему в отместку за то, что он сделал с Габриэлем.

Гришолм тогда никому не разболтал: слишком стеснялся, что его побила мелкая второрожденная девчонка, поэтому мне удалось выйти сухой из воды.

– Жаль, что за преданность не платят взаимностью, – слова Гришолма жалят. – Я прослежу, чтобы агент Кроу получил подарок.

На минуту я сомневаюсь и думаю, что Кроу лучше не дразнить, но тот все равно не отступится. Единственное, что заставит его хоть немного поколебаться – подарок, посланный от моего имени Первым коммандером, наследником Удела Добродетели.

К кругу присоединяется еще один участник, и все замолкают. Обод в виде нимба венчает волосы цвета соли с перцем. Они не такие густые, как у его сына. Да и телосложение у Фабиана более хрупкое. Он одет в том же стиле, что и Гришолм. Просветленному Добродетели хорошо за сорок. Мне говорили, он – человек дела. Редко сидит на месте, и это заметно даже на проекции.

Фабиана Боуи я, так или иначе, видела каждый день – либо на виртуальном экране, обращающимся к гражданам Уделов, либо – в то время, когда была младше, – в кабинете матери. Каждый раз при нашей встрече он держался любезно, хоть и несколько снисходительно. При нем следовало вести себя идеально. Мне довелось видеть, как он принимал наиболее безжалостные решения – например, об убийствах перворожденных, которые были ему не по вкусу. Эти убийства организовывала мать, обычно привлекая наемника из резерва, который готовил адмирал Дрезден.