– Холодный чай подойдет, спасибо, – я взяла у него из рук холодную банку.

– Феди сказала, ты канадка, – он заговорил громче, перекрикивая усилившийся звук музыки. Остальные ребята в задней части лодки тоже слушали наш разговор.

– Да, я из восточной части Канады. Сюда приехала на лето. А ты, я полагаю, из Венеции? – я открыла банку и сделала глоток. Напиток был сладкий и явно с алкоголем.

Он засмеялся.

– Нет, мало кто из нас из Венеции. Я родом из Неаполя. Марко из Рима. – Он кивнул другу. – Я переехал сюда работать несколько лет назад. Управляю двумя гостиницами в Венеции и одной в Вероне.

Я моргнула. Друзья Феди были вовсе не школьники.

– Ух ты. Звучит очень по-деловому. А как ты выбрал такую работу?

Я слушала его и изучала Венецию со стороны лагуны. Уличные фонари, выстроившиеся вдоль набережной возле площади, волнистыми линиями освещали воду. Люди заполнили каждую пядь острова, даже на крышах сидели. Когда мы отплыли подальше, они стали похожи на муравьев. Лодка замедлилась, вырулив на открытое пространство. Капитан выключил двигатель, и вибрация исчезла. Он единственный еще не поздоровался со мной и даже ни разу не взглянул. Должно быть, это и есть Данте. Я с любопытством разглядывала его спину. Не слишком высок, но широк в плечах и узок в бедрах. Одет в бледно-розовую рубашку поло с белыми и желтыми горизонтальными полосами, светло-голубые хлопковые шорты и белые кожаные шлепанцы. Я подумала, что Феди преувеличила, назвав его опасным типом. Из-за смеси пастельных оттенков он походил на сладкую вату.

Пока Джакопо рассказывал мне о своей карьере в гостиничном бизнесе, я не отрывала глаз от Данте. Он грациозно двигался в такт музыке. Потом его загорелая рука потянулась вниз и вынула из держателя пластиковый стаканчик. Я заметила мелькнувшую татуировку на внешней стороне левого запястья, но такую крохотную, что толком разглядеть изображение не удалось. Наконец, он обернулся и посмотрел мне прямо в лицо.

С того самого момента я больше не слышала ни слова из того, что говорил Джакопо. Данте совсем не походил на сладкую вату.

Все в нем подчеркивало, что он знает, кто он такой и чего хочет от жизни. Возникало ощущение, что таким – уверенным и властным – он появился на свет. Оборачиваясь, он не колебался, а точно знал, где я сижу, и его глаза мгновенно нашли мои. И буквально впились в них.

Я почувствовала легкую дрожь. Он не был сногсшибательно красив, а, скажем так, довольно привлекателен. Но все дело было в выражении глаз – темных, миндалевидных со слегка приподнятыми внешними уголками, что придавало их обладателю озорной вид. Не уверена, что смогла бы отвести взгляд, попробуй я это сделать. На губах Данте играла улыбка. В выражении лица читался вызов. Похоже, он ждал, что я сморгну. Что ж, отвечу на вызов. Я не опущу глаза, даже если лодка вдруг загорится. Я слегка вздернула подбородок, а Данте криво ухмыльнулся. И я расслабилась.

Он сократил небольшое расстояние между нами, и Джакопо подвинулся, освободив ему место. Данте сел рядом и закинул руку за спинку моего сиденья так, словно мы с ним всю жизнь знакомы. Я повернулась к нему лицом.

– Кто ты? – поинтересовался Данте, склонив голову набок.

– Я Сэксони. Кто ты? – я тоже склонила голову набок, копируя его движение. Выглядела я нахально, хотя сердце мое колотилось, как мотор военного крейсера.

– Да, но кто ты? – повторил он. Поднял руку из-за кресла и сжал выбившийся локон моих волос большим и указательным пальцами. Целый рой бабочек запорхал у меня в животе. Он не коснулся моей кожи, но каким-то образом отправил сигнал всем сидевшим в лодке, что я единственная имею значение. Я осознавала, что мы притягиваем к себе все внимание, но была слишком зачарована, чтобы об этом беспокоиться. Я открыла было рот, чтобы ответить, но Данте снова заговорил: – Чудесные волосы.