– Точно, – кивнул Иней, не догадываясь, какие мысли обуревают юную Охотницу. – Моргрен. Ни слуху ни духу ни о нем, ни о неведомом Мороке.

Феникс содрогнулась от одного лишь упоминания Морока: безликий, закутанный в плащ монстр проник в ее сознание и растревожил память. Он чаще Виктории с Моргреном преследовал ее в кошмарах, а его тень мерещилась повсюду.

– Ведьмы тоже молчат, как воды в рот набрали, а в кланах слыхом не слыхивали о так называемом повелителе, – продолжал Иней, не замечая нервозности Феникс. – Бестолочи, мороз их подери! Целая армия гоблинов растворилась на просторах Эмбера!

Он всплеснул руками, однако за его негодованием угадывалась тревога.

– Мало того, – распалялся Старейшина, – вожди кланов не только не пытаются нам помочь, но и заявляются сюда и требуют, чтобы я распределил Охотников между племенами! Какая наглость!

– Охотникам полагается быть беспристрастными, – вставил Пятак. – А какая беспристрастность, если практически все мы обосновались на Уступе.

Иней побагровел.

– Думаешь, я не знаю? Скажи, а какой у меня был выбор? Заставить Охотников зимовать в палатках? Горный клан для нас самый близкий… – Брови Пятака поползли вверх. – Территориально! – рявкнул Иней. – Да, это далеко от идеала. – Он надул щеки и, покачав головой, направился в поселок. – У меня скоро встреча с Утренней росой из Болотного клана. Та еще штучка.

– Удачи, – подмигнув, подбодрила его Феникс.

– Она мне не понадобится, – проворчал Иней. – Я прирожденный дипломат.

Девочка хихикнула. К счастью, Старейшина не услышал и двинулся прочь, дождь сомкнулся за ним, словно занавес.

– Может, навестим после ужина Пса? – предложил Шестой.

– Отличная мысль, – просияла Феникс, предвкушая встречу с Хранителем заимки.

Попасть на Уступ можно было только в подъемной корзине. Однако Пес был слишком тяжелым, поэтому ему пришлось остаться у подножия исполинского утеса, где он сторожил косолапов – выносливых лохматых зверей, которых Охотники приучили ходить под седлом. Конечно, такой расклад не устраивал никого, однако четверо друзей каждый день преодолевали спуск ради встречи с Хранителем.

Солнце уже клонилось к закату, когда маленький отряд под предводительством Феникс побрел через поселок по каменным ступеням, петлявшим поверх, вокруг и понизу домов. Так непривычно было созерцать основания построек, поражавшие своей красотой: сваи и фундаменты были выкрашены в цвет индиго, а созвездия, почитаемые в той или иной семье, отливали золотом. Горный клан преклонялся перед небом, и особенно это проявлялось во внешнем убранстве жилищ.

За пределами Уступа вниз спускался голый участок скалы с клинообразными ступенями, ведущими к корзине, которая должна была доставить отряд к подножию.

– Ненавижу этот участок, – шипел Пятак в сгустившейся тьме. – Могли бы организовать хоть какие-нибудь поручни.

Тропа сузилась до трех футов, с края путников подстерегала разверстая пропасть.

– Можешь держаться за меня, – шепнул Шестой.

– Эм… хм… спасибо, – выдавил Пятак.

Феникс буквально видела, как он покраснел.

В Ледяном лесу зловредный Дуб-Патриарх вынудил Пятака рассказать о своих чувствах Шестому. После оба остались лучшими друзьями, однако Феникс не сомневалась – временами Пятак мечтал, чтобы все складывалось по-другому. Она не раз пыталась обсудить с ним животрепещущую тему, но всякий раз натыкалась на вежливый отпор.

Впереди в сумерках вспыхнул оранжевый огонек.

– Хвала морозу, они зажигают факелы, – обрадовался Пятак.

На платформе дежурили двое – мужчина и женщина, их широкие плечи выпирали из-под шкур.

– Добро пожаловать на полуземлю, юные Охотники, – улыбнулась женщина, сверкая зубами в свете факелов. Ее волосы украшали орлиные перья и мерцающий кварц.