– Но в-ведь это в-волна! – воскликнула Семерка, словно подслушав ее мысли. – Или н-нет?

– Она самая, – с улыбкой подтвердила Нара. – Точнее, часть волны, грозившей смыть весь Эмбер в стародавние времена, когда ведьм еще не существовало. Неизвестно каким чудом она застыла и вот уже более тысячи лет служит нам домом.

Феникс распахнула глаза.

– Волна, способная смыть Эмбер…

Звучит невероятно, однако волна высилась прямо перед ними, застывшая в тот момент, когда начала перехлестывать через скалы, и ее гребень уходил обратно в бурлящие черные воды океана. А размеры чудились поистине необъятными. По высоте волна соперничала с горой – стены Заимки, поставь их хоть пятьдесят раз друг на друга, и близко не подобрались бы к вершине.

Ледяной дворец зиждется на магии. Феникс содрогнулась, вспомнив слова Нары. Магии, что поглощалась сейчас Зловещим зазором. Нависшая над Эмбером угроза резко стала осязаемой.

– Какая. Жуть, – раздельно произнес Пятак.

У Феникс внутри все сжалось, когда Кьяра камнем спикировала вниз, нырнула под величественный изгиб ледяного дворца и опустилась на утес. Огромная толща льда устремлялась ввысь и нависала над путниками под немыслимым углом, заслоняя собою звезды. Казалось, еще немного, и она обрушится на берег, однако пока этого не случилось.

Внезапно на Феникс разом нахлынули все потаенные страхи. Дыхание перехватило, к горлу подкатила тошнота. Девочка добралась до Айсгарда, и тот оказался гораздо больше, чем ей представлялось. Если Зловещий зазор и впрямь таит угрозу для дворца, куда, во имя Эмбера, ей с ним тягаться? Один в поле не воин, особенно если этот один – девочка, которая чувствует себя совсем ничтожной на фоне ледяного дворца.

Ее кожа покрылась мурашками, и совсем не из-за холода.

– Ч-чувствуете? – шепнула Семерка.

– Чувствуем что? – не понял Шестой.

Однако Феникс моментально сообразила, о чем речь. Что-то витало в воздухе, теснило грудь. Нечто подобное она испытывала в Ледяном лесу несколько месяцев назад.

– Магия, – пробормотала Феникс, не осознавая, что говорит вслух. Хрум согласно заверещал, из-под шкур торчали только его уши и глаза.

– Такая себе магия, если от нее зуб на зуб не попадает и несет рыбой, – буркнул Пятак, по-прежнему цепляясь за Феникс, хотя Кьяра давно приземлилась. Феникс аккуратно разогнула его скрюченные пальцы и высвободилась. – Ничего не понимаю, – твердил Пятак, озираясь по сторонам. – А где, собственно, Айсгард?

– Там. – Нара с улыбкой кивнула на исполинскую волну и помогла седокам спешиться. – Ледяной дворец перед вами.

Встревоженный, как никогда, Пятак уставился на ледяную толщу.

– Нельзя жить в глыбе льда, – медленно начал он, словно разъяснял невероятно сложные вещи. – Даже в такой огромной.

– Вот попадете внутрь и сразу все поймете, обещаю, – засмеялась Нара и добавила: – Кьяра, спасибо.

Между ведьмой и ледяной орлицей ощущалась нежная привязанность. Кьяра наклонилась к Наре.

– Наше первое настоящее путешествие, – мягко проговорила она.

– Оно стоило того, чтобы подождать, – откликнулась Нара и на мгновение припала лбом к птичьему клюву.

Ледяная орлица опустила голову и взмыла вверх. Миновала изогнутый гребень и скрылась в темноте, а вскоре стихло и мощное хлопанье крыльев.

Пятак с округлившимися глазами смотрел ей вслед.

– Глядите, – тихо произнесла Семерка, тыча пальцем прямо перед собой.

У основания ледяного дворца проступали полосы света, рисуя на блестящей поверхности замысловатые узоры.

– Двери, – ахнула Феникс, разглядывая два четких контура.

Она шумно сглотнула. Изумление вытеснило все страхи. Она летела на снежном орле и вот-вот переступит порог ледяного дворца. Жаль только, что рядом нет Фиалки.