Сразу после приезда в Португалию в голове моей наступила тишина: «они» замолчали. Когда я перестала их видеть и слышать, обрадовалась: значит, я такая же, как все, – нормальная! Но «они» просто дали мне полгода передохнуть. А потом снова «ту-дум!» – гром и молния в голове. И еще больший наплыв информации. «Они» все время стояли рядом со мной. И я уже ничего с собой не могла поделать, чувствовала, что мне необходимо как-то использовать распиравшую меня энергию. Я «видела» проблемы своих новых родственников, могла, например, руками чужую головную боль убрать. Но не признавалась, что у меня есть особые способности, шутила, что у меня просто рука легкая. Я какое-то время это и от мужа скрывала, а потом призналась: «Федя, я „вижу!“» Я его так дома называю: не Фернандо, а Федя.

У него тогда мама умерла, и я «видела» ее везде. Он пригласил сестер посоветоваться. Они говорят: «А почему бы и нет? Пусть попробует». Тогда Фернандо меня спрашивает: «А что мама хочет?» Свекровь подошла ко мне и сказала: «Впусти меня, чтобы они поверили!» Я его маму в себя впустила, и она заговорила своим голосом, начала с ними общаться на своем языке, на португальском. И вот тогда они мне сказали: «Марина, работай!»

Я начала работать, принимать людей. Стала часто уходить из дома, потому что «мои» звали меня в лес. Там я набиралась знаний. «Они» мне многое показывали, тренировки проводили, если можно так сказать. Так я начала работать над собой, учиться.

При общении с духами не важно, на каком языке ты говоришь, мы общаемся на ментальном уровне. Там, на тонком уровне, я могу и француза, и немца понять, а они меня понимают. Потому что дух не разговаривает, а передает вибрацию, и я понимаю, что он хочет.

Сначала я своим новым родственникам помогала, потом родственникам родственников. Потом по цепочке, с помощью сарафанного радио пришли и другие. Я всегда старалась узнать что-то новое для себя, потому что меня никто никогда магии не учил, я не читала специальных книг, интернета у нас тогда не было. Я до всего доходила опытным путем. Я читала свою внутреннюю книгу. Духи говорили мне: «Расслабься и делай!» Я, как волчица, шла за своими инстинктами. Каждый день я работала, а люди ко мне шли и шли. Без всякой рекламы.

А потом настал страшный для меня момент, когда ко мне стали приходить за наведением порчи. В том числе на смерть. Сейчас я об этом могу говорить, но когда я с этим столкнулась впервые, мне стало по-настоящему страшно. Только представьте себе: к вам приходят и требуют, чтобы вы убили человека! Я отказывалась. Посетители уговаривали, размахивали передо мной пачками денег. Но я этого делать не хотела. Муж как-то не выдержал: «Ты что, дура? Возьми эти деньги и ничего не делай!» Я посмотрела ему в глаза и сказала: «Придут другие из темноты и сделают это за меня. А вина все равно ляжет на меня!» Почему-то я всегда знала это и боялась. И каждый раз приходили новые «заказчики». Сначала я просто не принимала такие «заказы», потому что боялась. А потом поняла, что это искушение будет повторяться, пока я не сделаю свой выбор. Я твердо решила, что никогда этим заниматься не буду, и меня «услышали».

Кроме португальских духов, ко мне приходили еще и все мои родственники: тетя Тамара, тетя Галя. Что интересно, их всегда приводила ко мне сестра Танюшка. Я поняла, что она – проводник для моей родни.

Потом я вдруг увидела Александра, двоюродного брата. Его дух пришел ко мне и говорит: «Мне так плохо! Мне сегодня сорок дней…» Я тут же маме позвонила, в четыре часа утра: «Сашка умер, сегодня сорок дней». Она не поверила: «Не может быть, он ведь в тюрьме! Мне бы из тюрьмы позвонили и сказали, потому что Тамара умерла, а я ее сестра, ближайшая родственница. Они обязательно должны мне сказать…» Я говорю ей: «Мама, ты ошибаешься! Я с ними общаюсь, я их вижу, а духи знают лучше, они не ошибаются…» Мама все равно не соглашается: «Я не буду свечи ставить, пока не будет доказательств!» Я ей в ответ: «Тогда собирайся и езжай в колонию!» И она поехала. Там ей сказали, что Саша умер от туберкулеза в последней стадии, а при такой болезни родственникам тело не выдают. Мама, конечно, возмутилась, что ее даже не известили, но… собралась и поехала в церковь.