– Ну что ж. Вижу благородного человека в неподобающем месте. Милорд, хотите попасть в подобающее? – громила говорил медленно, чтобы слова дошли до горемыки.

В ответ визави резко кивнул и ударился лицом о столешницу.

– Вот и славно. Вижу, эта безделушка вам дороже жизни… Слушай меня внимательно, – голос внезапно превратился в шипение. Завтра за ней придёшь на «Пинту». Спросишь Орма1. Ты меня понял?

– П-понял, – раздалось от столешницы.

– Заберёшь у скупого Орма, – повторил детина и хохотнул.

Жестом подозвал двух оборванцев, и те, выяснив у Локи имя случайного гостя, отнесли принца к воротам крепости.

Утро бедняги сосредоточилось ломотой в затылке. К ней поспешила душевная и мир превратился в овчинку.

Приказ явиться к королю на время отвлёк от переживаний.

Вильфред при встрече вёл себя сдержанно и не спешил. Таким образом дал сыну возможность проникнуться чувством вины и испытать позор так глубоко, насколько вообще возможно. И когда увидел искреннее раскаянье, вынес приговор:

– Мужчины из династии монархов Ольденбургских традиционно и особенно в трудные для королевства времена ведут себя мужественно – как истинные патриоты. Ты разочаровал меня: не прошёл самое простое испытание гордыней – обнаружил кровь слуги-простолюдина, претендующего на звание защитника монаршего трона и королевского наследника. Дарую тебе последний шанс вернуть наше доверие службой в гвардии. Будешь охранять северные границы державы. Возглавишь отряд стрелков-шпионов. Отзову, когда посчитаю нужным. Отправишься немедленно.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – ответил подданный.

Отец успокоился и вернулся к более важным делам. Заботы и самоуверенность надолго вычеркнули из его памяти образ ослушника.

Принц тем временем нашёл новое доказательство своей никчёмности. Двор предлагает ему незавидную роль охранника, шпиона и карьериста. У родного отца не нашлось ничего более достойного для сына прачки. «Всё правильно. О какой любви, каком великодушие я размечтался? Обо мне позаботились и довольно». В душевную горечь и мрак змеёй вползли небрежно брошенные слова: «Заберёшь у скупого Орма с «Пинты».

Молодой человек встрепенулся: «Вот куда мне надо!».

Ушёл к себе. Быстро собрал кожаный мешок со сменой белья. На дно уложил завёрнутый в тряпицу каравай с далерами внутри.

На пороге комнаты столкнулся с братом. Тот сделал вид, что случайно проходил мимо.

– Куда-то собрался, братишка? – Карл сочувственно похлопал парня по плечу.

Эти двое понимали друг друга. Но честь короны для старшего была превыше всего.

– Я уже слышал про приказ. Кто тебя сопровождает? Советую Мунта, он надёжный.

И после паузы добавил:

– Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Не забудь клетку с голубями. Да не задерживайся, обоз отправляется до рассвета.

Карл резко повернулся и быстро вышел.

В предутренний сумрак ворота крепости выпустили двух всадников. Неподалёку от рыбного пирса Эйвинд, спешившись, передал адъютанту лошадь.

– Господин, – произнёс, переборов страх слуга. – Не отправляйте меня назад, оставьте при себе. Буду служить верой и правдой.

Принц задумался на мгновение и согласился. Ближе него у парня всё равно никого не было. А преданный друг в незнакомом месте не лишний.

– Ладно, но дороги назад нет, дружище.

Камердинер молча поклонился.

В душе он ликовал и вновь благодарил папашу Томаса, однажды спасшего подкидыша. Эту историю супруги Брам любили вспоминать на святки.

«Хе-хе!» – посмеивался старик, помешивая полешки в очаге в задумчивости. А после начинал свой рассказ:

«Дело было как раз в такую пору. До рассвета, по обыкновению, я проснулся. Лотта отняла заспанное лицо от подушки, но я похлопал супругу по плечу, мол, не беспокойся, и кряхтя, поднялся. Наша комната ещё хранила кой-какое утекающее в щели тепло, но кухонька уже насквозь выстыла от ледяного дыхания.