От мигрирующей морской шпаны вообще ничего не добиться – там концов не сыскать…

Вильфред не оправился. Так и не поднялся с постели. Он не был в преклонных годах, и во всей Дании не знали доселе мужа, столь ревностно служившего стране, боровшегося с засильем римского епископства, озабоченного вопросами централизации страны и армии. Его считали человеком несгибаемой воли и чести. Подданные привыкли, что эту лозу не может сломить самый ужасный шторм. И было бы неверно думать, что одно лишь подозрение или даже оскорблённые чувства могли подрубить здоровье этого богатыря. Таким дубам не страшны ни бедствия, ни катастрофы. Но вот же заведётся в стволе незаметная глазу червоточина, и тогда снаружи дерево может выглядеть могучим, а внутри него труха.

Одним словом, неведомо человеку, отчего обрывается нить его жизни. Уходят все. Самые могущественные и незначительные. Все. Пришёл черёд датскому королю завершить земной путь.

Подданные опустили знамёна, склонили головы, замерли в ожидании. Страна попрощалась со своим королём, чтобы принести клятву верности его наследнику:

«Да здравствует король!» Карл Первый, как и планировал, продолжил дело отца: внедрять лютеранство, создавать регулярную армию и объединять дворянство. Вильфред, несомненно, гордился бы своим сыном.

В заботах о дворе и государстве новый король не забыл о принятом решении в отношении отступника. Карл уже не сомневался, что Эйвинд перешёл черту закона. Но старшему брату хватило ума и мужества принять случившееся без ненависти. В душе он сочувствовал несчастному. Оставался единственный выбор – поскорее очиститься от связи с изгоем, порочащим королевское имя Ольденбургов, и закрыть рты врагам. Вскоре ему представился удобный случай. Замечательно, что инициировал его не он сам, а Московский царь.

Когда Ивану Васильевичу доложили о потере каракки с дорогим грузом и о подвигах удачливого корсара, московит понял, что нашёл человека, который будет носить ему каштаны из огня. Оставалось только встретиться с клятвопреступником, чтобы заключить соглашение на службу русскому двору.

Такой случай представился очень скоро. Жизнь пирата висит на волоске дьявольского хвоста. Нечестивец на досуге забавляется, размахивая своим отростком – бросает отребье из огня да в полымя.

Однажды, под покровом ночи промышлявшее у берегов Дании шведское судно случайно пленило «Чёрную звезду», приняв её за датское. Королю немедленно доложили о крупном улове, и тот единый раз в жизни пошёл против закона. Приказал заточить команду в крепости до особого распоряжения.

Все думают, что самые живучие на земле тараканы и крысы. Это не верно, потому что нет на белом свете хитрее существа, нежели человек. И самые хитрые из нас – шпионы.

Клятва королю запечатала рот придворным. Весть о невольниках не просочилась сквозь толстые крепостные стены дворца. И всё же. Ровно неделю спустя Карл получил письмо с гербовой печатью в виде трёхглавого орла.

Дружественный монарх просил конунга вернуть ему каракку в том виде, в каком её недавно пленили. Со своей стороны божий наместник на Руси дал слово чести поддерживать датский двор в бедности и в богатстве, в болезни и здравии. Словом, принёс личную клятву верности.

Карл не закрыл глаза на предательство в стенах замка. На месяц открыл двери пыточных. С той поры датский двор прослыл самым безопасным в Европе.

«Чёрная звезда» в полном составе отправилась в сторону Нарвы, где исчезла с датских радаров затерявшись в плотном тумане влиятельного покровительства. Близ Москвы, в Александровской слободе, принц Эйвинд Олденбургский, именуемый отныне «Русского царя капером и царским атаманом» обязался: