Решив, что завтра я выкину его вместе с запиской, я улеглась в постель.
Интересно, ждал ли меня чародей в розовом саду, маясь по выложенным из камня дорожкам, между цветущих колумбариев? Или, найдя себе новую заблудившуюся жертву, очаровал ее на ура и развлекался с ней всю ночь, лаская бархатистым голосом и не только?
Ужас! Даже мысли об этом вызывали спорное чувство отвращения и ревности. Откуда бы ей взяться?
Но она бралась во мне. Выползала как иылан (змея) и страшила нелепым состоянием.
Перед глазами стояло его лицо. Красивое, мужественное и таинственное.
Я кое-как уснула, отвернувшись на бок, под мерное шуршание Люси.
Ее шестеренки и блок питания нужно было менять в скором времени.
С этими мыслями я проснулась и ехала в «крылышко» на новую смену, разглядывая просыпающейся город.
Лучи Сувара купались в розовой дымке, окутывая город, пока еще не до конца проснувшийся.
Но магистрали уже были полны летокарами. Когда я вот так вот ехала, выспавшаяся и отдохнувшая, мир казался полным и живым, несмотря на тяжелые дни и горести. Я все же могла найти во всем то, что радовало меня.
Моя утренняя смена в заведении была тихой и спокойной, что нельзя было сказать о Софии.
Девушка, летающая в облаках, чуть не уронила поднос с посудой и раздала по столам не те заказы.
Гилберт был не просто зол, а очень зол и я уже не первый раз отметила, что любовь делала людей невменяемыми, а рассказы о том, какой Эрик прекрасный и как целуется, делали невменяемой меня.
Я злилась и чувствовала себя какой-то обездоленной.
Понятно, что это было связано не с тем, что Эрик не меня целовал, а из-за того, что, я ни разу в жизни ни с кем не целовалась.
Щенок кутьи, который жил с нами в Илире и облизывающий мое лицо по утрам, явно был не в счет!
Пока я крутилась на кухне, как веретено и ставила тарелки на подносы, чтобы отнести посетителям, Гадвик решил, что мне обязательно нужно опробовать рыбные палочки в кляре.
Вкус был омерзительным. Напоминал какую-то странную массу. Благо, хоть кости не хрустели на зубах!
Кое-как отделавшись от дегустации нового блюда, я выбежала из кухни и моментально попала в затихший зал.
Почему в нем было тихо, как в родовом склепе какого-нибудь знатного господина, я поняла не сразу, а когда увидела, что являлось причиной звенящей тишины, чуть не выронила поднос с рыбными палочками.
За одним из столов, сидел Мартел Гризби, заняв место возле окна, чтобы наблюдать за улицей и проходящими людьми.
Все мое тело мигом задеревенело, будто меня связали плотные путы.
Тело среагировало быстрее.
Оно просто повернулось назад, чтобы убежать или скрыться из вида в самой темной подсобке едальни, но я тут же столкнулась с Гилбертом.
Он был обескуражен посетителем, это мало сказать. Раскраснелся, побелел и посинел одновременно, не зная что делать, пока не отмер, чтобы подойти и поприветствовать званного гостя, оказавшегося в этом забытом богами месте.
Гилберт ринулся к нему, чуть ли не в припрыжку, а я сделав вид, что такие породистые как Мартел Гризби, частое явление в «крылышке», пошла разносить тарелки посетителям, смотревшим на чародея во все глаза.
Чародей же, со всеми мило поздоровался и сделал вид, будто здесь он свой в доску и что не день, только и делает как поедает разваренную острую лапшу Гадвика.
Пока Гилберт стелился как пушистый ковер перед правителем, я шустро раскидала тарелки по столам и бросив ледяной взгляд в сторону Гризби, попыталась смыться.
– Роза, – рявкнул за моей спиной Гилберт. – Обслужи нашего гостя как положено. Быстро!
Чертыхнувшись про себя, я несколько секунд тупо стояла, рассматривая огромные глаза Софии, замершей возле стоки с напитками. Ее красные волосы торчали как огненный шар, разметавшийся в разные стороны.