Я прошёл к металлическому шкафу, в котором у меня хранилась всякая всячина изъятая по текущим делам, характер которой позволял держать её в кабинете, без сдачи в камеру вещественных доказательств. Ну вот он – пластиковый запечатанный пакет. Я разорвал склейку из печатей и вытащил на свет три небольших неправильной формы обрывка. Тогда в лесу в наступивших сумерках при свете электрических фонариков они действительно казались остатками какой то одежды. Сейчас я рассматривал их под совершенно другим углом зрения. Если эти кусочки тканевого вещества оказались непосредственно среди останков неизвестного, да что уж там! Будем прямо говорить – неземного происхождения, то логично предположить, что и сами кусочки имеют отношение к почившему в земном лесу существу, то есть также не должны быть идентифицированы как земные. На лежащих передо мной на столе фрагментах была высохшая и превратившаяся в маленькие серые комочки грязь. Цвета фрагменты были даже скорее не синего, а с каким-то темно зелёным оттенком. На ощупь они производили впечатление какой-то синтетики. Однако ж я не химик, не физик. Предоставим определить что это нашей земной науке!

Я заправил в электрическую печатную машинку чистый лист писчей бумаги и начал составлять постановление о назначении экспертизы вещественных доказательств…

После того как я ознакомился с экспертным заключением останков, то я наверное, с большим разочарованием встретил бы новость о вполне земном происхождении кусков материи. И через пару недель я уже читал в поступившем заключении химической экспертизы о неустановленном составе волокон, из которых собственно и состояла исследуемая материя! Причём по собственной инициативе эксперты расширили задание, подвергнув объекты исследования воздействию и высоких температур, на электропроводность и на воздействие агрессивных сред, что дало им возможность сделать вывод о полнейшей непроницаемости ткани для агрессивных веществ – как жидкостей, так и газообразных. Хотя вещества, которые по определению не могли причинить вреда организму (в свете проведённых исследований, конечно, человеческому) пропускались тканью беспрепятственно. Судя по выводам экспертов ткань была «умной», если на неё воздействовали агрессивными средами, то все её внутрипространственные пустоты исчезали, она становилась этаким монолитом, броней. Все это заставляло, естественно, думать, что обладатель костных останков (которого мы уже определили как имеющего неизменное происхождение) носил защитную одежду из этого материала, служащую ему вроде скафандра.

Нечего и говорить, что после получения второго заключения, догадки о том, что мы столкнулись в лесном массиве с внеземным фактором, превратились в уверенность. Однако возник и соответствующий извечный российский вопрос – что делать? Нет, можно, конечно, отправить весь материал и вещественные доказательства « куда следует», а потом подписав коллегам из соответствующего ведомства подписку о неразглашении, просто изредка вспоминать об этом неординарном эпизоде из своей следственной практики, ещё и ещё раз убеждаясь, что окружающий нас мир гораздо сложнее, чем мы привыкли считать.

Поразмыслив в течении нескольких дней и убедившись, что обе команды экспертов, как из области судебной медицины, так и химики не склонны «поднимать шум» по поводу проведённых ими исследований. Толи из – за опасения стать в своей среде посмешищем среди рациональных и материалистически мыслящих коллег, толи из – за того, что из них по случайности никто не состоял на « связи» у старших братьев, я пришёл к выводу о необходимости более тщательного проведения осмотра места происшествия, сиречь участка леса, где были изъяты загадочные останки.