Княгиня Елена оказалась в Столице во второй раз в жизни, но была хорошо осведомлена о тонкостях Капитолийского бытия. Во многом, благодаря ее супругу, Князю Еферию. Который через солдата сообщил своей жене, что присутствовать на празднествах не сможет. И от того Елена, хоть и была зла на него, но виду остальным не подавала, дабы не возникло лишних разговоров. Коих, как казалось, и так было предостаточно.

– Княгиня, все хорошо? – сквозь гул празднующих дворян и чей-то хохот прямо возле ее левого уха послышался голос Саладора. Светловолосая дева слегка встрепенулась, будто ото сна. Она вежливо улыбнулась помещику, но ничего не сказала, лишь кивнув в ответ на его вопрос.

– Может, все же попробуете вина? – уточнил восточный владыка, покинувший свое место.

Елена приблизилась к уху мужчины и довольно громко произнесла, уловив на себе взгляд Эгрона:

– Нет, благодарю, Саладор. Вино ненадолго притупит мою головную боль, но затем, она станет еще сильнее, к сожалению.

Восседавший на своем теперь уже законном месте Царь находился не только в самом центре Приемного Зала, но и возле правого плеча помещика Юга. Яков и Елена замыкали цепочку «Главенствующих лиц Меридиана» с разных частей зала, но даже будучи на другом конце праздничного стола, Елена чувствовала на себе пристальный ядовитый взгляд помещика Севера, пересекавший длинную расписную скатерь. Торвин же, сидевший рядом с нею, жадно глотал один кубок вина за другим. Паж, стоявший рядом с помещиком, не успевал наполнять бокал Князя. Когда в кувшине кончилось вино, темноволосая девушка испуганно посмотрела на Князя своими большими серыми глазами и исчезла за дверью в стене, расположившейся за их спинами. По всей видимости, там была кухня.

«Накажи Еферия Отец, не внемли его просьбам Матерь, и подери Темень за то, что оставил меня одну со всем этим сбродом» – улыбнувшись уголками губ Царю, Елена вновь повернулась в сторону зала.

Светлое и мягко очерченное лицо ее поменялось. От легкой улыбки не осталось и следа. Она внимательно и настороженно осматривала присутствовавших гостей, словно любой из них в одночасье мог на нее напасть или сделать громкое язвительное заявление. Но, пока что все обходилось лишь оценивавшими взглядами. Все выглядело на удивление спокойно. И все же, она не собиралась оставаться ни на одно мгновение дольше следующего утра.

На небольшой площадке, что образовалась между приглашенными гостями, оживленно поедающими поставленные перед ними угощения, и столом, объединившим за собой Царя и помещиков, стоял бард. Высокий и статный юноша заметно очаровал собой оставшихся дам, которые не были заняты своими мужьями или угощениями. Они в восторге, смешанном с благоговением наблюдали за тем, как слагал песни темноволосый юнец, в стеганой куртке с цветочным орнаментом зеленого цвета. Прямо под стать глазам.

«Гордый Меридианский Лев, он высок и ладен

К предателям Престола Эгрон беспощаден.»

Елена вновь почувствовала на себе пронзительный и пытливый взгляд Самодержца, сама же с невозмутимым видом продолжила откалывать вилкой мясо. Вокруг барда кружились в незатейливом танце молодые барышни. Если на Западе в танец вкладывался какой-то смысл, и все движения оттачивались и являли собой сакральное действие сродни еще одному языку, то здесь, по всей видимости, девы своими тонкими запястьями и молодыми телами просто привлекали к себе внимание собравшихся, пока по каменным стенам зала проносился звонкий и глубокий голос музыканта:

«Берегись, враги! Наш Царь любим народом

Нас никому не взять! Мы стойкие к невзгодам.»