Российский колокол № 4 (48) 2024 Литературно-художественный журнал
Журнал «Российский колокол» 2024 4
Издаётся с 2004 года
© Российский колокол
Редакция не рецензирует присланные работы и не вступает в переписку с авторами.
При перепечатке ссылка на журнал «Российский колокол» № 4 (48) обязательна.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов.
Слово редактора
Дорогие читатели журнала «Российский колокол»!
Этот номер мы начнём с сатиры. Сатира как жанр ушёл из литературы на сцену, и это потеря, которую мы попытаемся исправить. Ведь ничто так не прочищает реальность от психологических и социальных засоров, как хороший юмор (Е. Валужене, А. Пономарёв, О. Жигалова). Следом идёт такой же непривычный жанр для современного читателя, как метафорические истории. С большим удовольствием представляю вам отрывок из романа Д. Анисимова «Сын гадюки». Сам автор называет этот роман экзистенциальным фэнтези. И я с ним соглашусь, ведь роман этот о поиске правды, о поиске себя. Развёрнутая метафора поэтапного развития сознания. Сложная тема подана легко и с юмором.
Начиная с этого номера в «Российском колоколе» будет публиковаться роман А. Писаревой «Игроки» в трёх частях. Это история об антигерое нашего времени, персонаже, вобравшем в себя основные тренды современного человека, его установок на жизнь, отношения, будущее. Очень рекомендую к прочтению.
Поэзия звучит разными голосами и ритмами (С. Самокиш, Я. Журавель, М. Керцева, Л. Рахлис).
В разделе публицистики самые разные точки зрения на литературу: с нами острый и беспощадный критик и писатель В. Чекунов. Он препарирует два романа: «Тоннель» Яны Вагнер и «Моя тёмная Ванесса» Кейт Рассел. Н. Воронова пристально рассмотрит произведение В. Богдановой «Сезон отравленных плодов». А. Щербак-Жуков представил главу о Кире Булычёве из литературоведческой книги «Мой Кир Булычёв, мой Рэй Брэдбери и другие писатели». О. Камарго пишет рецензию на «Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу. Е. Жданова взяла интервью у А. Л. Казина о литературе, и оно получилось очень вдохновляющим. Также выходит вторая статья из цикла лекций А. Аист о воспитании контентом.
Надеюсь, после прочтения четвёртого номера «Российского колокола» вам захочется ярче жить, чаще смеяться, горячо спорить и любить мир.
Анна Гутиева, шеф-редактор
Сатира, юмор
Елена Валужене
О том, как Васька Пырей жил-поживал да добра наживал
1. Как Васька Пырей в больницу ходил
Как-то Васька Пырей захворал-занедужил. В больницу потащился. В три часа утра. Думал, первым в очереди будет, а там народу – море разливанное. Народная змея охватила больницу в три кольца: кто со своими стульями приковылял, кто-то диван притолкал. Сидят-валяются, номерков дожидаются. Мужики самовар раздувают, бабы сахар щипцами ломают, по рядам чашки передают, прихлёбывают. И Ваську напоили.
Но. Открылась больница, народ в двери брызнул, косяки в регистратуру занёс. Все десять номерков за минуту разобрали, двести человек с пустыми руками домой пошли, несолоно хлебавши.
Васька последним в регистратуру попал.
– Дочка, захворал я, занедужил, помоги.
– Я не знаю, как лечить, может, терапевт знает. Иди в 578 532-й кабинет.
Пошёл Васька Пырей в 578 532-й кабинет, до вечера дверь штурмовал, рубаху изодрал, еле на оперативный простор прорубился.
– Дочка, захворал я, занедужил, помоги.
– Я не знаю, как тебя лечить, может, окулист знает. Номерок через три месяца будет. А пока сдай сто анализов, с тебя не убудет. Один анализ бесплатный, девяносто девять анализов сам оплатишь, мошну проветришь. У нас такая экономика! Приходи через три месяца.
Горючими слезами залился Васька, да делать нечего. Мошной тряхнул, сдал девяносто девять и один анализ, пришёл к окулисту через три месяца.
– Добрый человек, помоги Христа ради. Совсем я разнемогся.
– Я не знаю, как тебя лечить, может, венеролог знает. Поезжай в город, к венерологу.
Поехал Васька Пырей к венерологу, пиджак разодрал, но к специалисту попал.
– Отец родной, сделай милость, исцели, болезнь проклятая со свету сживает.
– Маша, кто этого без записи пустил?! Иди, дурень деревенский, через «Госуслуги» ко мне запишись, тогда и приходи. Понимать надо: экономика!
Что такое «Госуслуги»? Добрые люди надоумили. Ноутбук, говорят, купи, Интернет подключи, там свои госуслуги ищи. Но. Продал Васька Пырей трёх коров, ноутбук купил, Интернет подключил, госуслуги забил. Три месяца бдил, номерок венеролога не ухватил.
А болезнь между тем Василия точит днём и ночью. Лежит на печи, еле дышит, ногой не колышет. Обидно умирать здоровым. Пыреева жена головой об стену бьётся, на части рвётся: на глазах вдовой остаётся. В Минздрав жалобу подаёт: мол, мужа моего во цвете лет со свету сживают, в могилу зарывают.
Минздрав сирены включил: подавайте, говорит, сюда этого Пырья. Приходи, говорит, к нам по ОМС лечиться хоть корова, хоть волчица. Да куда там! Ноябрь, лёд по реке пошёл, Вычегда останавливается. Дороги нет. Минздрав репу чешет: надо к Ваське вертолёт за реку посылать, во славу нацпроектов человека от гибели спасать. Погодите, погодите, говорит главный здравоохранитель. Тпр-р-ру! Куда вертолёт?! Давайте считать. Туда час лететь да обратно – час, это ж двести тысяч помножить на два, четыреста тысяч на деревенского мужичка растрынкать. Жизнь-то его бесплатная, помрёт Ефим, да и бог с ним. Экономика! Понимать надо!
А Васькина жена с ума сходит, фершала находит. Вдвоём с фершалом болезного до реки дотолкали, к лодке пенькой привязали. Фершал на носу лодки стоит, шестом льдины от лодки отгоняет, Пыреева жена гребёт-пыхтит, «Дубинушку» напевает. Чуть три раза «титаник» свой не потопили, но до того берега доплыли. В скорую Василия погрузили, в райцентр по ухабам потащили. А в райбольницу их и не пустили. Мужичок, говорят, у вас при смерти, а у нас реанимации нет, экономика же. Везите его в город.
Отвезли Ваську в город. Там, конечно, приняли, в реанимацию положили. Говорят, если б часом позже приехали, помер бы Пырей ваш, вот тогда была бы экономика, эх, вы, фельдшера стоеросовые – дурачины вы, простофили! Где вас только учили!
Ну что. Месяц Василия ремонтировали. Констатировали да мотивировали. Корректировали да реформировали. Заоптимизировали. Вылечили Ваську. Домой отправили Ваську. Сам главврач вышел провожать Ваську. Вот такая великая честь! Встал на крылечке и давай костерить, поносить да крыть. Ах, говорит, ты, пентюх, баламошка деревенская, пень берёзовый, скоблёное рыло. Отчего так долго в больницу не шёл? Себя чуть до смерти не довёл! Знаешь, сколько в реанимации койко-день стоит? С такими как ты нам никогда экономику не построить!
Вот так и сходил наш Васька Пырей в больницу. А нечего болеть! Сам виноват!
2. Как Васька Пырей в Союз писателей вступал
Как-то Васька Пырей на рыбалке задрых, и во сне к нему пришёл стих. Проснулся, на пачке «Беломора» его нацарапал, дома жене под нос сунул: читай, мол, изумляйся. Жена ахнула, в районную газету стих послала.
В районной газете стих одобрили, на последней полосе тиснули, «пиши ещё» сказали. Васька Пырей взыграл духом, застрочил в день по тексту. Косит сено – стихи кропает, сети ставит – рассказ черкает, дрова колет – повесть сочиняет, баню топит – фельетон молотит. Тетрадь испишет – в газету шлёт. Народ газету читает, ничего не понимает, но руки потирает: наконец, говорит, и у нас свой Бродский появился.
Десять тетрадей смог замарать, куда теперь это добро девать? Надо издавать. Жена намекает, в город отправляет. Там Союз писателей есть, гениев в нём не счесть, только тебя не хватает. Рысью вступай, в год по книге издавай. Васька Пырей жмётся, а самому неймётся. Собрался, в город поехал – в писатели поступать.
Но. Приехал Васька в союз. Огляделся. На полках пыль, обои – гниль. Да, может, так и надо? Тут люди музу ищут, им не до пылищи. На Пегасах плывут, перьями по пергаменту скребут, с Олимпа не слезают, смертных не замечают. Большую литературу куют.
Посередине стола восседает сама Змея Горыньевна: платье в цветочек, волосы в пучок, а вокруг все молчок. Правление за столом сидит, Змее в рот глядит. Овечьи хвосты дрожат: все жить хотят. Прибебекивают-примемекивают – корпоративная, значит, солидарность. Змея смрадом дышит, тремя головами трясёт, дымом пышет. Одна голова любовную лирику слагает, вторая голова пейзажную зарисовку излагает, третья голова лирическую миниатюру миру являет.
Змея на пол яд сплюнула, Ваську Пырья обнюхала.
– Кто ты такой, откуда, и как ты смел вторгнуться в наши пенаты?
– Я Васька Пырей, с деревни. Вот принёс свои стихи, рассказы, повесть ещё. Почитайте, может, сборничек какой-нибудь собрать. Или, может, в союз к вам кандидатуру подать…
– Хи-хи-хи, в союз! Ишь чего захотел! Я считаю, это немного рановато, абсолютно неуместно да и практически невозможно. Вы с-со мной соглас-с-сны, друз-з-зья?
– Бе-бе-безусловно! – быстро закивали овцы.
– А про что ты пишешь, Васька Порей? Есть ли у тебя стихи про то, что душа, как птица на ветке, мокнет одиноко под дождём и ты плачешь вместе с ней?
– Чего нет, того нет. Про птичек не пишу. Я как бы больше по философии, ну, там, смыслы разные, подтексты, архетипы, символы, чтобы поэзия была как проза.
– Смыслы – ерунда. В поэзии нужны только прекрасные, светлые, чистые чувства! Нужно писать очень красивые стихи! Братья и сёстры, вы ведь со мной с-с-соглас-с-сны?
