До конца 1773 г. эскадра Грейга простояла в Портсмуте.
Глава VІ
Условие второго перемирия относительно пропуска судов с провиантом в Константинополь. – Возражения графа Орлова на это условие перемирия. – Действия отряда лейтенанта Алексиано у Дамиетты осенью 1772 г. – Уловки турок для обхода блокады зимою 1772–1773 гг. – Заявления графа Орлова туркам, что при флоте нет договорных условий о перемирии. – План военных действий на 1773 г.
Перемирие было заключено Румянцевым на четыре месяца по 29 марта; оно было распространено и на Архипелаг, но непосредственных переговоров графа А. Орлова с турецким уполномоченным не было. Первое перемирие, бывшее в 1772 году, оставляло большой простор для недоразумений относительно пропуска нейтральных судов с провиантом. Граф Орлов, действуя по инструкции «оголодить Константинополь», не хотел пропускать нейтральных судов с провиантом и издал с этою целью манифест. Получив условия заключенного в Бухаресте перемирия с турками, он не знал, как поступить, и просил себе инструкции.
Из письма его от 1 марта 1773 года видно, что им были получены инструкции 16 февраля того же года, которыми он должен был руководствоваться на продолжение в Архипелаге военных действий в том случае, «если бы паче всякого чаяния» перемирие и конгресс в Бухаресте расстроились и последовал бы опять разрыв.
В этих наставлениях были указания относительно подвоза в Константинополь и другие места съестных припасов.
Граф Орлов отвечал, что Высочайшие повеления, как присланные 16 февраля 1778 г., так и от 23 июня 1772 г.[25], он в точности исполняет. О содержании этих повелений можно догадаться по тому месту его донесения, где он говорит, что во избежание могущих последовать неприятных хлопот, от которых до сих пор он удалялся, со всевозможным старанием и осторожностью, дозволяя свободный проход в Константинополь нейтральным судам, нагруженным разного рода провизией, он позволил пропускать нейтральные суда в Константинополь, груженные мукой и пшеницей, принадлежащей самому султану и перевозимой из румелийских магазинов в константинопольские, требуя только от шхиперов нейтральных судов контрактов, заключенных ими с турецкими комендантами, в которых должно было быть прописано, откуда и куда груз везется, какое количество груза погружено и сколько денег следует уплатить шхиперам.
Из этого видно, насколько фиктивна была блокада Дарданелл. Граф Орлов пишет, что на судах обстоятельно рассматривают письменные договоры и условия, писанные на турецком языке. Нам неизвестно, были ли на судах, содержащих блокаду, люди, знающие турецкий язык. Довольно и того, что было разрешено пропускать суда с провиантом в Константинополь, с провиантом, принадлежащим собственно султану.
Этого разрешения было совершенно достаточно, чтобы в Константинополе запаслись провиантом на продолжительное время.
Мы не имеем возможности проследить ход переговоров в Бухаресте, не имеем возможности проследить, сколько было пропущено провианта в Константинополь, хотя в шканечных журналах судов, блокировавших Дарданеллы, сведения об осмотрах судов должны быть. Но можно быть уверенным в том, что «оголодание» заставило бы турок быть уступчивее.
Но и графу Орлову нельзя было быть очень настойчивым в своих намерениях. Положение его, оставаясь с внешней стороны очень прочным, поколебалось. Брат его Г.Г. Орлов, известный любимец, был удален от двора. Григ. Орлов постоянно поддерживал на военных советах, бывших под председательством императрицы, все предложения своего брата А. Орлова. С удалением брата А. Орлов лишился этой подпоры. Наоборот, можно сказать, что в это время возымел большое влияние на Екатерину граф И. Панин, заведовавший иностранными сношениями России, и проникнутый гуманитарными (гуманистическими. –