4. Для мусульман по имеющемуся уже проекту будет возведена мечеть, расходы на строительство которой берут на себя Генеральный штаб и Министерство иностранных дел.

5. Заниматься пропагандистской работой должны специально подготовленные люди, которым будет дано право беспрепятственного общения с военнопленными. При необходимости они будут оставаться в лагере и на более долгий срок, получив место для размещения и продовольственное обеспечение.

6. Военнопленные, которые заявят о своём желании «бороться за нас», будут включены в состав формирующихся боевых соединений, где из них также будут назначаться командиры.

7. Такие военные соединения будут проходить строевую подготовку под командованием своих командиров непосредственно в лагере.

8. Надзиратели в лагерь должны по возможности назначаться из представителей тех стран, к которым принадлежат военнопленные, знающие их язык и «национальный характер», причём по словам Р. Надольны соответствующие списки «кандидатов» уже имелись в наличии.

9. Комендант лагеря раз в две недели должен составлять отчёты о положении дел и представлять их в Министерство иностранных дел и в Генеральный штаб.

К 9 февраля 1915 г. в Военном министерстве было указано, что в лагерь должны прибыть 3219 «французских», 9020 «русских» и 102 «англо-индийских» мусульманина[242].

По представлениям фон Везендонка лагерь в Цоссене должен был быть окончательно сформирован примерно к середине февраля 1915 г., полковник Хопф из Военного министерства называл Р. Надольны дату 20 февраля в качестве завершающей этот процесс. Сам Р. Надольны 16 февраля требовал как можно быстрее завершить работу над организацией лагеря. Тем не менее всё затянулось как минимум до конца февраля – начала марта 1915 г. Это было связано как с чисто техническими, организационными моментами, так и с разразившейся в это время эпидемией холеры в лагерях военнопленных, во время которой было запрещено вывозить их из лагерей и перемещать по территории Германии[243].

Обратим внимание на следующий примечательный момент. С конца осени 1914 г., когда стали собираться сведения о численности мусульманских военнопленных в соответствующей документации, как мы уже видели, приводились отчёты и о численности российских солдат в плену. Однако, как следовало из представлений М. фон Оппенхайма, высказанных в его известном меморандуме, с российскими мусульманами в плане «революционизации» можно сделать «не слишком многое», т. е. он делал ставку на работу среди французских и английских солдат-мусульман. Но своё веское слово в этом вопросе высказал Салих Шариф ат-Туниси, который в период организации лагеря не раз его посещал в качестве проповедника и пропагандиста. Несмотря на то, что он, очевидно, был ещё менее знаком с политико-религиозной обстановкой в Российской империи, чем М. фон Оппенхайм, 31 декабря 1914 г. после очередного посещения лагеря в Цоссене тунисский проповедник настойчиво высказывал мысль о необходимости отправки в этот лагерь и российских военнопленных мусульман, а также грузин[244]. Это предложение, наверняка, повисло бы в воздухе, однако его поддержал Р. Надольны. Так что можно считать, что с самого нач. 1915 г. в лагерь в Цоссене начали отправлять и представителей российских мусульман, оказавшихся в плену. И судя по вышеприведённым цифровым данным, их число здесь росло довольно быстрыми темпами.

Итак, к весне 1915 г. мусульмане из Северной и Западной Африки, воевавшие в составе французских войск, российские мусульмане, а также индийцы из британской армии[245] были перемещены из различных лагерей в два лагеря. Примерно с марта 1915 г. в документах появляются новые наименования для этих двух «специальных, пропагандистских» центров. С этого времени можно уже без сомнений считать, что два этих лагеря реально существовали в качестве таковых.