Однако дело обстояло совсем не так радужно даже в самом высоком органе управления. Вот что рассказал мне ответственный работник российской прокуратуры Николай Сироткин, работавший при Алиеве первым заместителем прокурора Азербайджана:

– Как-то в ЦК компартии республики приехал инспектор ЦК КПСС. Совершенно случайно он открыл дверь в кабинет одного из секретарей ЦК, и перед ним предстала драматическая картина: хозяин кабинета бил по лицу пачкой денежных купюр стоявшего навытяжку человека и что-то возбужденно выкрикивал по-азербайджански. Увидев московского гостя, секретарь ЦК перешел на русский: «Негодяй посмел предложить взятку!» Составили акт, изъяли пять тысяч рублей. Взяткодатель, а это был первый секретарь одного из бакинских райкомов, признал свою вину, был арестован и осужден. Но сидел он недолго, его списали по болезни и после освобождения снова включили в номенклатуру – дали ответственную хозяйственную должность. Истину же я узнал позже: гнев секретаря ЦК вызвала не взятка, а ее малый размер – вдвое меньше положенного. Но он оценил готовность подчиненного принести себя в жертву обстоятельствам и не оставил его своими заботами после суда.

Особое положение в системе взяток занимала столица Союза ССР. Чиновники многочисленных министерств и ведомств исправно получали свою долю. Значительная часть того, что было украдено в республиках и областях, в виде взяток поступало в центр. Фонды и планы – все зависело от министерств и ведомств, и аппарат беззастенчиво обирал провинцию. Но она подчас охотно давала себя грабить, ибо это было выгодно и прикрывало действия местных чиновников. Особую роль в развращении столичного чиновничества играли среднеазиатские и кавказские республики. Недаром туда так любили выезжать с проверками или «для оказания помощи» чиновники центральных ведомств.

В 1983 году в КГБ обратился директор Подольской хлопчатобумажной фабрики с заявлением о том, что представители поставщиков хлопка из Узбекистана предлагают ему 40 тысяч рублей – громадную по тем временам сумму – за оформление документов в получении нескольких вагонов хлопка (вагоны и на самом деле прибыли, но без хлопка). Взяткодатели были арестованы, и это положило начало серии хлопковых дел, получивших общее название «узбекское дело». Они – эти гремевшие в последние перестроечные годы дела – как в зеркале отразили неприглядную и официально скрываемую сторону советской действительности, показали, что чиновники самых высоких рангов, вплоть до министров и членов ЦК, «кормились» в южных республиках и что средства для дачи им взяток местные коммунистические ханы извлекали все из того же бездонного государственного кармана путем приписок и за счет своего несчастного, беспощадно эксплуатируемого народа.

Когда в среднеазиатские республики выезжал заместитель министра внутренних дел Юрий Чурбанов, то ублажить члена «царской семьи» стремились и секретари обкомов, и министры внутренних дел республик. Зять генсека возвращался всегда со щедрыми подарками и немалыми деньгами.

В книге «Кремлевское дело» бывшие руководители следственной группы прокуратуры СССР Тельман Гдлян и Николай Иванов приводят выдержки из показаний ряда партийных руководителей республики о даче ими взяток председателю Верховного суда СССР В. И. Теребилову. Вот как об этом рассказывал на следствии первый секретарь ЦК компартии Узбекистана И. Б. Усманходжаев:

«…Осенью 1985 года Владимир Иванович прибыл в республику для встреч с избирателями. После поездки в Ферганскую область, вернувшись в Ташкент, он зашел ко мне в ЦК… В беседе я воспользовался случаем и попросил Теребилова увеличить штаты судебных работников Узбекистана и прислать нам грамотных и квалифицированных специалистов. В ответ Владимир Иванович мне сказал, что данный вопрос разрешить практически невозможно. Мы договорились встретиться за ужином в гостинице ЦК. Ужинали в уютном кабинете, были вдвоем. Кушали плов, пили сухое вино… Я еще раз поставил вопрос об укреплении судебной системы республики… Утром у себя в кабинете положил в дипломат черного цвета красочные альбомы и буклеты об Узбекистане и деньги– двадцать тысяч рублей в конверте. Поехал к Владимиру Ивановичу в номер. Поставил на пол дипломат с деньгами и книгами, сказал, что подарок от меня. При этом сообщил, что там двадцать тысяч денег и книги. Он поблагодарил меня, взял дипломат и отнес его в спальню. Я попрощался и ушел. Спустя некоторое время Теребилов мне позвонил и сообщил, что смог разрешить вопросы о расширении штатов судебных работников республики. Действительно, в 1986 году Верховным судом СССР Верховному суду Узбекистана было выделено двадцать четыре или двадцать шесть дополнительных единиц судебных работников… Вторую взятку Теребилову я дал в 1986 году…»