Фрэнсис, очевидно, чувствовал себя смущенным последствиями визита генерала Джадсона, и его телеграммы отражали противоречивые чувства, с которыми он реагировал на этот вопрос. Он телеграфировал о состоявшейся встрече в Вашингтон в тот же день: «Сегодня Джадсон встречался с Троцким с моего одобрения». Но уже на следующий день, узнав о бурных комментариях, особенно в союзнических миссиях, воспринявших эту встречу шагом к признанию нового правительства, несколько изменил первоначальную версию: «Я согласился только на то, чтобы Джадсон послал на встречу своего подчиненного для обсуждения, и не был проинформирован, что генерал поехал к Троцкому самостоятельно до самого окончания визита» (из телеграммы № 2057 от 2 декабря 1917 г.). Несколькими днями позже Фрэнсис представил третью версию инцидента в длинной телеграмме, где описал произошедшие события и его собственную официальную реакцию на них: «Личный визит Джадсона к Троцкому был осуществлен без моего ведома и одобрения… о чем я и был вынужден заявить своим коллегам на встрече 5 декабря в ответ на их замечание, что союзники должны действовать совместно, а встреча Джадсона и Троцкого выходит за рамки взаимопонимания» (из телеграммы № 2081 от 9 декабря 1917 г.).

Из вышесказанного видно, что визит Джадсона был расценен союзниками как нечто из ряда вон выходящее. Особенно выражали недовольство британцы вследствие обострения отношений с советскими властями из-за задержания в Англии двух русских коммунистов – Чичерина и Петрова. После их ареста Троцкий заявил, что ни одному британскому подданному не будет разрешено покинуть Россию до их освобождения. Вполне вероятно, что британское недовольство, вызванное встречей Джадсона с Троцким, было доведено до сведения Вашингтона через заметки в нейтральной прессе. В любом случае этот визит выявил серьезные разногласия в лагере союзников в вопросе политики по отношению к России. Реакция членов альянса была быстро подхвачена американскими газетчиками и, должно быть, произвела крайне неблагоприятное впечатление в Вашингтоне.

Новости о визите Джадсона достигли Вашингтона во вторник, 4 декабря, благодаря сообщениям прессы в утренних газетах. Первая телеграмма от Фрэнсиса пришла в тот же день чуть позже. На следующий день Лансинг поручил своему помощнику Уилхэму Филлипсу подготовить послание Фрэнсису с указанием «не предпринимать никаких шагов в отношении Ленина или Троцкого», а Государственный департамент опубликовал заявление для прессы о том, что и Джадсон, и Керт «действовали самостоятельно, вразрез с требованиями инструкции по представлению сообщений большевистскому правительству…». 6 декабря Госдепартамент получил сообщение от Фрэнсиса, в котором говорилось, что визит Джадсона состоялся без его согласия. В ответ послу была подготовлена и отправлена телеграмма со ссылкой на «сообщения прессы» о визите Джадсона и прямым указанием, чтобы американские представители в России «воздерживались от любых прямых контактов с большевистским правительством». Посла в довольно жесткой форме настоятельно попросили «посоветовать это Джадсону и Керту». Ссылаясь на «сообщения прессы», а не на телеграммы Фрэнсиса, Государственный департамент избавил себя от затруднений, связанных с их противоречивостью.

На самом же деле телеграмма не отражала всей степени серьезности, с которой Вашингтон отнесся к инциденту. В настольном календаре Лансинга за 6 декабря указано, что он виделся с военным министром Бейкером «по вопросу отзыва Джадсона» и дополнительно совещался по этому вопросу со своим помощником Филлипсом. На следующий день инцидент уже стал предметом пятнадцатиминутного обсуждения Лансинга и Вильсона.