Народ и экономика страдали в обоих случаях. Кто и как сегодня определит, когда народ терпел большие лишения? Летописцы своим прощали то, за что клеймили чужих. В «Слове о Полку Игореве» князь Игорь – герой, автор к нему не равнодушен, значит необъективен. Он славит удаль князя, а нужно осуждать за честолюбие, гордыню и неумение воевать единой ратью. Летопись – беллетристика. По мемуарам полководцев и беллетристике изучать историю глупо, но учёные это делают постоянно. Эмоции автора невольно передаются историку, в результате появляются неверные, предвзятые выводы, порой они однобоки: или чёрное, или белое. В жизни так не бывает. Счастье обычно с горем пополам, а смех сквозь слёзы. Так и татаро – монгольское иго принесло древней Руси не только беды и горе, но и благо. Оно невольно содействовало созданию новой Московской Руси. Князья стали бороться друг с другом с помощью интриг в орде. Меньше стало усобиц. Народ, приняв иго, как кару за усобицы, захотел единения. В критический момент войска Тохтамыша защитили Русь от орд Тимура, которые были в то время для нас страшнее татар. За полученную дань, татары платили своей жизнью и кровью, воюя на стороне русских – согласитесь, цена не малая. Унизительного для нас в этом ничего не было. Наёмниками пользовалась вся Европа. Переняв тактику татарской конницы, опыт управления войсками, русские князья и воины повысили свою боеспособность. В армии, кроме князей – витязей появились настоящие полководцы, способные руководить войсками. Это позволило обновлённой Руси выстоять в столкновениях с беспощадным, агрессивным западом. Ущерб, нанесённый экономике игом, мы можем оценить, сравнив пострадавшие княжества, с не тронутыми татарами. Новгородцы в своём развитии далеко от Москвы не ушли, хотя и демократия у них была, и постоянно поддерживали торговые и дипломатические связи с Европой. Европейцами они не стали. Жизнь шла своим чередом. За время ига, ремесленники научились отливать колокола, делать ювелирные украшения, изготовлять огнестрельное оружие, купцы богатели, дипломаты стали договариваться без войн, полководцы по – новому воевать. Почему то историки вообще не упоминают странников, гусляров ходивших по Руси со сказками и былинами о русских богатырях. Думаю, за 250 лет ига они немало содействовали воспитанию национальной гордости, стремлению к единению, желанию свергнуть иго. Гумилёв считает, что «Новгородская земля, не затронутая татарским нашествием, показала полную неспособность к отражению внешнего врага, и даже были люди готовые к государственной измене. А ведь за 30 лет до этого новгородцы на реке Липеце (1216 год разбили суздальцев) проявили несомненный героизм. Что же произошло за эти годы? А ничего! Сменилось поколение, внуки не смогли повторить подвиги дедов. Много говорили, митинговали, мало делали. Новгород был спасён низовыми полками из Владимирского княжества, якобы выжженного и вырезанного татарами. Уже сам факт такого похода заставляет думать, что рассказы о полном разрушении Руси в 1238 гг. страдают преувеличением. И вот ещё, что странно. Русские княжества, не затронутые татарами: – Полоцкое, Смоленское, Турово –Пинское – никакой помощи Новгороду не оказали, как за год до этого Козельску. Чем объяснить такую инертность населения исконных областей древней Руси?» Гумилёв считает, что победили субпансионарии, их эгоизм оказался сильнее патриотизма. Гумилёв ст.467 – 468. Не знаю, сколько было субпансионариев, а вот масштабно мыслящих, прозорливых вождей, способных возглавить пансионариев на Руси не оказалось. Князья – варяги, видимо, остались чужими народу, смотрели на него, как на объект сбора дани. Они погрязли в эгоизме, победила европейская психология – моя хата с краю. Рюриковичи отстоять Русь не смогли, выступить вождями единения не могли из – за мелкости мышления. Верхи уже не могли руководить по старому, низы ещё не созрели для понимания необходимости единения, не осознавали себя единым народом, предпочитали отсиживаться в лесу.