Что делал профессор на практике, став Председателем Московского городского Совета народных депутатов? Создавал залежи продуктов на городских складах и дефицит на прилавках магазинов, распаляя недовольство москвичей Советской властью. «Авторитетная» деятельность Попова, Лужкова и прочих дорогих москвичей немало стоила городской казне. Она подробно освещается в книге А. Кольева «Мятеж номенклатуры», изданной в 1995 г.

Надо ли удивляться, что в 80-е годы от плановой экономики СССР остались рожки да ножки. План – это учет всех факторов производства на основе его научной организации в рамках поставленных задач. Как он формировался на деле? Брался, по сути, с потолка, задания давались от достигнутого результата! Как он достигался – планировщиков не волновало. Подобный волюнтаризм порождал теневую экономику, в результате чего как грибы после дождя множились цеховики и прочая торгашеская нечисть, служившие при Горбачеве тараном в развале государства. Работая в «Правде-5», довольно подробно проследил эту давно забытую и почти неизученную историю в серии статей под названием «Россия – XX век. Предварительные итоги» (15–17 августа 1996 г.).

Чем занимались философы в 1970-1980-е гг. Боролись с извращенцами идеи коммунизма? Нет, заткнув уши и закрыв глаза на окружавшую действительность, утонув с головой в пухлых рукописях, они скрещивали и ломали копья в спорах об отчуждении, опредмечивании и распредмечивании человека, витая в далеких небесах, оторванные от земной жизни. При этом, отвечая на вопрос, чем отличается домарксистская философия от марксистской, они заученно твердили: тем, что до Маркса философы пытались объяснить мир, а наша задача его переделать! До реальных дел руки, как правило, не доходили. Под «мудрым» руководством «верных ленинцев» в обществе тихо и мирно расцветали индивидуализм, торгашество и мещанское потребительство. Патриотизм уступал место западничеству, проявлявшемуся не в тяге к западной культуре, а в тяге к заграничным шмоткам, коммунистические идеалы увядали и выхолащивались.

Героический народ терял веру в себя и жизненность русской нации. Рабы, «кухаркины дети», в кои-то веки свергли господ эксплуататоров, взяли власть в свои руки, недосыпая и недоедая, понастроили пропасть заводов и фабрик, благодаря чему разбили наголову мировой фашизм! И что получилось в результате всех грандиозных побед и героических свершений? Сели в лужу! А тут еще как-то очень кстати в 1975 г. появилась песенка, заполонившая радиоэфир, про какое-то «поле чудес» в какой-то «стране дураков». Слушал народ слова, написанные Б. Окуджавой для детского кинофильма, и гадал: то ли ему плакать, то ли смеяться вместе с детьми.

Властная пропаганда упорно, как вкручивают в дерево саморез, внедряла в людские мозги недоверие к коммунизму. Кто-нибудь замечал происходящее? Тревогу подняли писатели Шевцов и Кочетов. Иван Шевцов мощно ударил в набатный колокол в 1964 г. в романе «Тля», затем в 1969 г. Всеволод Кочетов всполошил и поставил на дыбы «прогрессивную» творческую элиту книгой «Чего же ты хочешь?». Шевцову «повезло» больше, его певцы побед коммунизма попросту замалчивали. Кочетова отметелили по первое число. Сталинист и закоренелый консерватор – такой вынесли ему моральный приговор, равносильный смертной казни через повешение.

Страна между тем катилась в пропасть под музыку речей генсека Брежнева, которые сочиняли «композиторы» – академик Арбатов, журналист Бовин, «философ» Бурлацкий и прочие будущие пророки глобализации вкупе с рынком и бандитским капитализмом. Мог социализм развиваться в тех условиях, которые сложились в хрущевский и брежневский период? Страна жила за счет инерции, заданной Великим Октябрем, находясь под идеологическим гнетом пятой колонны. В своих мемуарах Арбатов, Бурлацкий, Попов признаются в том, что мысленно вели двойную жизнь.