Уход бытия, спровоцировавший ужасы ХХ века, во многом связан с секуляризацией, начавшейся в Век Просвещения. Именно поэтому Хайдеггер произносит слова, которые многим кажутся таинственными: «Только Бог может нас спасти». Современный мир поклоняется четырем идолам, ибо, как сказал Достоевский, человек не может обойтись без идолов. Этими идолами являются: эго, которое пришло на смену Бога; массы, которые пришли на смену классической гуманистической личности; деньги, заменившие собой чувство чести; техника, которая хочет заменить собой сами корни нашей человечности.
С политической точки зрения, результат налицо: реакцией на избыток секуляризации стало укрепление в мусульманском мире позиций радикального ислама. Незачем искать какие-то другие причины для объяснения того, почему идеалистически настроенная европейская молодежь, потеряв ориентиры, вступает в ряды джихадистов.
Культ массовости, в частности массового потребления, напрямую ведет к резкому падению рождаемости. Христианская традиция учит нас, что важнейшей ценностью является милосердие, которое всегда изображают в виде матери, окруженной малыми детьми! Мир без детей – это мир, где правит эго, это мир, который саморазрушается и несет в себе идеологию смерти.
Культ массовости – это также гибель возвышенной культуры, ибо возвышенная культура обязательно имеет аристократическое измерение. Народу нужно это мерило, если судить по немецкой поговорке: «В Австрии каждый крестьянин – аристократ!» Ведь в империи дворянство подражало двору, а простой народ подражал дворянству. В Тироле еще можно встретить мужчин, которые целуют даме руку! В области культуры и воспитания традиции распространяются сверху вниз.
В «небесной» сфере, то есть в сфере норм (формальная причина в терминологии Аристотеля) наблюдается полное помрачение, связанное с губительными последствиями нравственного релятивизма. На смену чувству чести пришел культ денег. Достоевский писал: «…если Бога нет, всё дозволено»… И преступность растет.
Утверждение прав человека не сопровождается осознанием обязанностей и ответственности.
Что касается сферы, коррелирующейся с материальной причиной, той, что Хайдеггер называет «Земля», то здесь происходит отказ от корней или их уничтожение и замена их одной только рациональностью техники. В этом состоит проблема суррогатного материнства: с технической точки зрения, такая практика возможна, но ребенок превращается в имущество, которое можно просто приобрести на рынке, притом отвергаются принципы кровного родства, а вместе с ними элементарные принципы человечности.
Но отправную точку деградации следует искать в целевой причине: супермаркет занимает место храма! Россия почувствовала это в момент разрушения Советского Союза, и поэтому ее элиты стремятся вернуться к традициям Православной церкви.
Благодаря «открытию бытия» (Хайдеггер называет это словом Ereignis, которое означает историческое событие или пришествие бытия), русский человек, до того момента находившийся во власти тоталитарного