– Ты откуда такой пришел?

– Оттуда! – повернув голову в сторону болот, обозначил гость. – А где я? – вопрос возник как из ниоткуда и обращался не к доброй старушке, а так, в никуда.

– Шатурский район, дачный поселок Садовод. А как ты здесь?..

– Не знаю… А откуда я пришел?

– Там, – показывая в сторону, откуда появился странный человек. – Владимирская область. А тебе куда надо-то?

– А я не знаю … – отрешенно ответил он. – А куда мне надо?

– Тебе, наверное, в милицию, милок, нужно, а куда ж еще тебе…

– А где это?

– Милиция? Пойдешь дальше по дороге прямо и прямо, пока не упрешься в асфальтовую. Повернешь налево. А там до Шатуры километра три. Ну, а в городе спросишь у кого-нибудь. Иди, сынок, иди. Тебе там помогут.

С этими словами она перекрестила гостя, и еще долго стояла и смотрела вдаль уходящему странному человеку, который обреченно шел навстречу неизвестности.

Дорога расширилась, и на ней отчетливо стали видны следы от когда-то проезжавших автотранспортных средств. Цивилизация накрывала постепенно, по мере углубления в поселок и приближения к автомобильной трассе. Люди встречались чаще, изредка проезжали старенькие машинки, вдали показался поселковый магазин. От него дорога ушла резко вправо, а прямо вела хорошо утрамбованная народная тропа к остановке автобуса.

Все выдавало середину буднего дня – малочисленность прохожих на дорожках поселка Садовод, полупустая остановка городского транспорта. И только стайка мальчишек на озере, прыгающих в воду с моста, смог отвлечь усталого путника от новой полученной цели.

К тому моменту, как он достиг дороги на Шатуру, время уже приближалось к десяти часам. Поэтому, когда взгляд, привыкший к лесному пейзажу, был порадован водными просторами Шатурского водохранилища, простирающегося на многие километры и в редких местах перегороженного дорожными мостами, ноги сами понесли изможденное тело к воде.

Миновав остановку, молодой человек перешел ремонтирующийся мост и спустился с небольшого обрыва к месту купания аборигенов. Он разделся и, не обращая внимания на улюлюкание мальчишек и злобный шепот женщин, буквально упал в воду, испытывая несказанные удовольствие и облегчение.

Тело приняло воду как родную стихию, руки и ноги сами легли в необходимое положение для брасса. Он плыл быстро и мощно, словно хотел доказать себе и всем окружающим, что он настоящий мужчина. Заплыв продолжался минут пятнадцать, и если бы он не заметил, что выходящий из воды мужик лет сорока одет в плавки, то наслаждался бы невесомостью в приятной ему среде и далее. В этот момент появилось незнакомое доселе чувство – ощущение стыда за свою наготу, которое погнало его обратно к берегу. Перед выходом из воды он задержался, осматриваясь и оценивая, как быстро сможет добраться до своей одежды. Стараясь не привлекать к себе внимания, он выскочил из воды и в считаные секунды натянул трусы на освежившееся и отдохнувшее тело. Теперь можно было перевести дух и обсохнуть.

Смотреть в сторону остановки было неприятно и совестно, мнение же пацанов, сигавших с моста, его мало волновало. Он посидел на «пляже» еще пару минут, неспешно оделся, выбрался на трассу и с новыми силами двинулся в сторону города.

Дорога извивалась, как змея на болотах, которые он еще пару часов назад форсировал в ожидании конца леса. Теперь цель была другой, и каждый поворот таил за собой возможность входа в Шатуру – место, от которого он ждал очень многого. Через минут сорок ходьбы по раскаленному от солнца асфальту появился очередной песчаный пляж – пустой и притягательный. Тут уже в трусах, без тени смущения и тревоги, он мог наплаваться вдоволь, с удовольствие нырял, фыркал и брызгался. И это было самой большой наградой за мучения и невзгоды сегодняшнего дня. Жажда прошла, мускулы наливались кровью, синяки под глазами уходили прочь. Теперь он был готов пройти еще столько же – расстояния уже не пугали. И только одна мысль не позволяла получать от жизни полноценное удовольствие: что ему говорить в милиции? Как объяснять, что с ним случилось, и что просить?