Биржевая торговля товарами, в отличие от обычной оптовой торговли, изначально обладала рядом отличительных черт. Пройдя эволюционный путь развития, она обрела особый рыночный статус. «Биржа – все хорошее и все дурное на свете, все истинное и все ложное, пробный камень всех осторожных и могила всех чересчур смелых, кладезь полезных вещей и очаг зла, воплощение Сизифа, никогда не отдыхающего», – так характеризовал биржу известный голландский предприниматель, философ-моралист и поэт XVII века Джозеф де ла Вега [5].

Биржа европейского типа с момента появления прошла в своем развитии несколько этапов, приспосабливаясь к нуждам экономики и постепенно трансформируясь от разновидности оптового рынка реального товара до современного срочного рынка.

Немецкий экономист О. Штиллих, проводя грань между традиционным рынком и биржей, видел преимущества последней:

«1. В заменимости котируемых на бирже, но отсутствующих товаров.

2. В существующей на бирже, в отличие от свободного рынка, организации.

3. В существующих на бирже официальном установлении курсов и котировке» [6].

Русский исследователь биржи Ю. Д. Филиппов давал такое определение: «Биржа – это особая исторически сложившаяся форма рынка, получающая свое выражение в регулярных, приуроченных к определенному месту собраниях и в соответствующей организации, – рынка, на котором торг, осуществляемый путем заключения подчиняющихся специальным правилам сделок, сосредотачивается на массовых ценностях с признаком заменимости, и регулирование цен возводится на степень самостоятельной задачи». Ю. Д. Филиппов также писал о бирже как о важном экономическом институте – «обширном средоточии спроса и предложения и вместе с тем влиятельном факторе образования цен» [7].

В этих двух определениях прослеживаются общие моменты: наличие организации, существование определенных правил торга.

Некоторые представители российской экономической науки начала ХХ века, в частности проф. М. В. Бернацкий, видели в организации биржевой торговли «тенденцию современного капитализма к форме регулированного хозяйства» [8]. «Биржи, – писал Бернацкий, – представляют собой рынки „заменимых“ товаров и распадаются на две категории: биржи товарные и фондовые. …Грандиозный оборот товаров и капиталов в современном хозяйстве был бы совершенно немыслим без организации биржевых институтов. Товарная биржа позволяет избегнуть ненужного скопления продуктов в центральных пунктах, способствует уравнению местных цен, приводя их по возможности к одному международному знаменателю; мало того, путем срочных сделок связывает настоящее с будущим, учитывая не только наличные запасы благ, но и ожидаемые. Точно так же фондовая биржа размещает в хозяйстве свободные капиталы по одинаковому приблизительно проценту. До обнаружения новых приемов экономической рационализации, биржи являлись, таким образом, единственными регуляторами стихийного процесса. Ясно, что эта нормальная деятельность бирж, по мере проникновения капитализма принципами регулируемости, подвержена сужению» [9].

Анализируя как сильные, так и слабые стороны биржевой торговли, Бернацкий отмечал, что «многообразные виды биржевой игры, принося посильную пользу обороту капитала, являются, по существу ни чем иным, как обнаружением скрытых в хозяйственном теле капитализма ядов: группы финансистов борются друг с другом за получение выгод от фиктивных продаж и покупок, причем потери возлагаются на широкие слои охватываемой ажиотажем публики. Пользуясь тем или иным состоянием торгово-промышленной конъюнктуры, финансовые группы ведут игру то на повышение, то на понижение, не брезгая никакими средствами, чтобы произвести тот или иной эффект на некрепких держателей ценностей из среды обывательской». Признавая борьбу с биржевыми спекуляциями бесполезной, ученый считал: единственное что можно требовать от биржи, это то, чтобы ее деятельность носила по возможности открытый, публичный характер, чтобы она работала в «стеклянном доме» [10].