С другой стороны, сторонники демократических прав и свобод, «забывая» о важности защиты не только гражданских, но и социально-экономических прав большинства граждан, толкают это большинство в объятия консерваторов, дискредитируя демократические, гуманистические ценности.

Власть предержащие, пользуясь этим противостоянием, осуществляют своего рода «негативную конвергенцию» консерватизма и либерализма, беря все худшее и от тех, и от других. От либералов они берут не гуманистические ценности, а ориентацию на принципы «рыночного фундаментализма», скрывающие реальную гегемонию олигархов и бюрократии. От консерваторов они берут не ориентацию на социальную справедливость, а ограничение гражданских прав и свобод.

Мы можем и должны противопоставить этому не только позитивный синтез здравых сторон программ консерваторов и либералов, но и принципиальное обновление демократической левой альтернативы середины прошлого века.

Авторы этого текста не предлагают однозначных готовых решений, но берут на себя ответственность сформулировать те принципы, которые «носятся в воздухе» и все чаще, так или иначе, выдвигаются прогрессивным интеллектуальным сообществом и в России, и в мире.

Адепты рыночного фундаментализма десятки лет твердят миру, что любая альтернатива частной собственности и свободному рынку – это шариковщина и ГУЛАГ.

Но факты говорят о другом. Мировой экономический кризис и наша неспособность после 25 лет рыночных реформ сколько-нибудь заметно превзойти уровень производства 1990 г. – уровень «неэффективной и находящейся в кризисе» экономики Советской России – показали, что альтернативы рыночному фундаментализму должны быть, и они действительно есть.

Повторим: установка на демонизацию государственной активности в хозяйственной жизни возникла неслучайно. Предлогом для этого стала стагфляция 1970-х, когда большие социальные расходы осуществлялись во многом за счет инфляционного финансирования и долгов.

Ответом стала неолиберальная эпоха, когда сверхбогатые наконец-то получили возможность платить меньше налогов и, что называется, «пожить для себя». Как говорила Маргарет Тэтчер: «Да здравствует право на неравенство». Этот процесс не случайно совпал с кризисом советской системы и общим ослаблением профсоюзов и левых партий. В результате это право стало восстанавливаться в традициях раннего капитализма брутального типа, почти изжитого во второй половине прошлого века. Под лозунгами «Назад к Смиту» и «Пороки каждого – благосостояние для всех» начался стремительный процесс демонтажа социального государства. Продолжавшийся вплоть до кризиса 2008–2009 гг. экономический рост на Западе делал этот процесс как бы незаметным. Когда доходы растут у всех, не так уж важно, что у некоторых они растут особенно быстро. Но положение резко меняется, когда реальные доходы большинства перестают расти или даже снижаются, а «избранные» продолжают обогащаться. Именно так выглядит наш мир сегодня. И именно поэтому в нем обостряются социальные конфликты.

Сегодня во весь рост встает вопрос: как уйти от брутальности рыночного фундаментализма, не возвращаясь к бюрократическому централизму и не повторяя ошибок социал-демократов середины ХХ в.?

Иными словами, не пришло ли время новых проектов?

Такие новые решения, создающие социальные, экономические и политические институты, социал-демократии уже приходилось принимать и потом долго и жестко бороться за их последовательную реализацию. И сегодня мы не мыслим мир без сделанных когда-то смелых шагов, за совершение которых пришлось заплатить немалую цену. Как уже отмечалось выше, сейчас снова настало время ставить задачи хотя бы столь же масштабных изменений, как восьмичасовой рабочий день по сравнению с 12-часовым рабочим днем 100 лет назад. Иначе мы никогда не найдем нового решения, и кризис левого проекта будет продолжаться.