Однако при более детальном знакомстве мы видим, что Дагестан резко выделяется среди других российских регионов – даже находящихся по соседству с ним на Северном Кавказе. И дело тут не только и не столько в сообщениях о терактах, диверсиях и столкновениях, о которых мы слышим почти каждый день. Республика имеет много структурных политических и социальных особенностей, которые невозможно игнорировать, в том числе в контекстуальных рассуждениях о северокавказской геополитике в целом. Все это заставляет отнестись к прошедшей смене власти в Дагестане с особым вниманием.

Начнем с того, что процедура определения кандидата на президентский пост в Дагестане беспрецедентно затянулась. Президиум генерального совета правящей партии «Единая Россия» предложил 19 ноября 2009 г. на рассмотрение президента Дмитрия Медведева список из пяти кандидатов на пост главы самой крупной северокавказской республики. В нем помимо действовавшего на тот момент президента Муху Алиева оказались вице-премьер республиканского правительства, доктор юридических наук Магомед Абдуллаев (в свое время он учился в аспирантуре Ленинградского университета практически параллельно с Дмитрием Медведевым); помощник спикера Совета Федерации Магомед Магомедов; сын многолетнего председателя Госсовета республики, депутат Народного собрания Магомедсалам Магомедов (именно на его кандидатуре впоследствии и остановит выбор федеральный президент); Магомедгуссейн Магомедов (претендовавший на роль руководителя республики уже во второй раз).

При этом в списке «Единой России», поданном на рассмотрение Медведеву, не оказалось многих влиятельных в республике персонажей. В первую очередь следует отметить отсутствие в этом ряду амбициозного мэра Махачкалы Саида Амирова (впервые победил на муниципальных выборах в феврале 1998 г.). Несмотря на то, что в его пользу высказалась городская организация «Единой России», а верные ему СМИ развили активную деятельность, Амиров не стал участником федерального отбора. Вне списка остались и другие влиятельные мэры дагестанских городов, имеющие мощные позиции далеко за пределами их муниципалитета. К таковым мы могли бы причислить мэра Хасавюрта Сайгидпашу Умаханова (часто оказывавшегося в фокусе внимания во время громких событий в Дагестане), а также главу Кизлярского района Сайгида Муртазалиева.

Как бы то ни было, а в декабре прошлого года Дмитрий Медведев утвердил «дагестанскую пятерку». Однако 21 января 2010 г., когда определенный регламентом срок (30 дней до окончания срока полномочий действующего главы республики) для определения кандидата в президенты республики истек, высшая российская власть не огласила своего решения. По справедливому замечанию российского политолога и журналиста И. Сухова, «за весь период, когда на Северном Кавказе функционирует система назначения вместо всенародных выборов, нынешнее… назначение президента в Дагестане выглядит как самое проблематичное»: для оглашения финального решения по кандидатуре главы республики Москве потребовалось целые две дополнительные недели. За это время затянувшаяся церемония определения победителя президентского отбора получила образное название «президент-шоу» (его ввел махачкалинский эксперт и журналист Зубайру Зубайруев). И только 8 февраля 2010 г. Дмитрий Медведев представил Народному собранию самой крупной северокавказской республики кандидатуру нового президента. Как и в случае с назначением на пост полпреда в Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина (получил назначение 19 января нынешнего года), кадровое решение по Дагестану воспринималось как сенсация (хотя, как это часто бывает, и в Москве, и в Махачкале нашлись «кассандры», задним числом прогнозировавшие именно такой результат).