Россия и мусульманский мир № 6 / 2017 Коллектив авторов

Ядром политического класса является политическая элита – особый социальный слой, в руках которого находится реальная власть, принимающий важнейшие стратегические политические решения. Свою власть и влияние она осуществляет через субэлиты различных социальных групп и слоев (бизнес-элиту, медиаэлиту, творческую элиту и т.д.), пополняется за счет этих элит, питается идеями, выработанными их представителями.

Политическая элита включает в себя руководителей государства, членов правительства, законодательных органов, которые непосредственно принимают политические решения на государственном уровне. В более широких трактовках к ней относят и политические фигуры среднего звена, значимые для региональной политики. При формировании современной российской элиты решающее значение имеет вхождение в определенную элитную группу и приверженность лидеру – руководителю этой группы.

К сожалению, современная политическая элита России во многом состоит далеко не из лучших представителей российского общества. Характеризуя политическую ментальность российской политической элиты, многие исследователи подчеркивают ее беспринципность и «холопство». Так, О. Гаман-Голутвина отмечает, что «преклонение перед силой остается доминирующей установкой поведения и центральной, и региональных властей, и населения» [Гаман-Голутвина 2000: 172].

Это приводит к безоговорочной преданности президенту (кто бы ни занимал этот пост), с одной стороны, и устойчивому приоритету клановых интересов над общенациональными – с другой.

Исследователи выражают обеспокоенность сложившимся стратегическим потенциалом политической элиты, которая призвана защищать общество и повышать уровень его благосостояния. Так, Т. Заславская полагает, что элите «удалось создать такие правила игры, которые обеспечивают ей бесконтрольность и безответственность перед обществом. Результатом является углубление взаимного отчуждения власти и общества, проявляющегося, с одной стороны, в равнодушии власти к бедам народа, а с другой – в тотальном недоверии народа к представителям и институтам власти» [Заславская 2004: 295].

Как известно, Россия – страна, имеющая неблагоприятные природно-климатические и демографические условия, характеризующаяся скудостью производимого прибавочного продукта, что в сочетании с необходимостью веками отстаивать свою независимость в условиях экспансии многочисленных завоевателей Запада и Востока, управлять огромной территорией сформировало Российское государство, в котором ведущую роль играют бюрократия, профессиональные управленцы, сотрудники государственного аппарата. Российская бюрократия традиционно принимала активное участие в подготовке и принятии важнейших государственных политических решений. В ходе длительной исторической эволюции она превратилась в мощное социальное образование, функционирующее не только как внутригосударственная, но и общественная структура, заменяющая собой настоящие общественные образования экономического и социального порядка.

Исходя из исторических традиций, бюрократия является фундаментальной основой и современного Российского государства, сохраняя свое значение и в советскую, и в постсоветскую эпоху. Примечательно, что число государственных служащих в советское время составляло примерно 0,1% общей численности населения страны. В нулевых годах их численность в России увеличилась в 3 раза (при этом население страны уменьшилось вдвое) и стала составлять 1 млн 200 тыс. человек, или 0,8% общей численности населения. Численность правящей элиты при этом возросла всего с 900 до 1060 человек [Баранов 2006: 145, 146].

Постсоветская бюрократия среднего звена долгое время формировалась из представителей советской номенклатуры. Ряд исследований показывает, что фундамент служащих нового государственного российского аппарата в течение ряда лет в постсоветский период составляли представители второго и третьего эшелонов старой советской номенклатуры, которые передавали новому поколению российской бюрократии специальные знания и опыт, в которых она нуждается. Например, как подчеркивает В. Очирова, в советских органах государственной власти в Бурятии работали 62,3% современных чиновников, в Сахе (Якутия) – 62,4, в Тыве – 78,1%. Причем многие их них отмечали, что прошли всю советскую партийно-комсомольскую школу и перечисляли ряд занимаемых должностей в номенклатурной иерархии [Очирова 2011].

Несмотря на то что сегодня в государственном аппарате Российской Федерации работают в основном представители нового поколения государственных служащих, в России фактически нет таких регионов, где органы власти в постсоветский период сразу были бы сформированы на основе кардинального обновления управленческой бюрократии.

Можно согласиться с утверждением В. Мохова, что бюрократия за годы постсоветского развития повысила свой политический статус. Де-факто она стала силой, консолидирующей российские элиты, выражающей коллективную волю их наиболее влиятельных групп [Мохов 2008].

По подсчетам В. Мохова, сегодня численность работников государственных органов и органов местного самоуправления, которых по характеру своей деятельности и политической роли можно отнести к политическому классу, составляет примерно 170–180 тыс. человек, в том числе на уровне федеральной государственной власти – около 5 тыс. человек, на региональном уровне (с учетом федеральных гражданских служащих регионального уровня власти) – около 60–65 тыс. человек, на местном уровне власти – около 100 тыс. человек [Мохов 2012: 159].

В настоящее время руководящий состав не только федерального, но и регионального чиновничества часто использует власть либо как рыночный товар, продаваемый на административном рынке по монопольно высокой цене, «скупка» которого ведется как группами интересов, клиентельными группами, так и политическими силами, либо как инструмент извлечения административной ренты, либо как средство решения групповых интересов [Мохов 2012: 165].

Такое, безусловно, ненормальное положение невозможно исправить с помощью традиционных реорганизаций государственного аппарата без изменения социальной природы государственной и муниципальной бюрократии. Как нам кажется, конец бюрократическому произволу будет положен в том случае, если, во-первых, бюрократия будет в основном рекрутироваться из «среднего класса» как наиболее работоспособной и менее коррумпированной страты, имеющей развитый интеллект и правовое сознание; во-вторых, при осуществлении постоянного контроля за деятельностью чиновников со стороны государства сверху, а также институтов гражданского общества – снизу, который, по крайней мере, значительно затруднит использование чиновниками своего служебного положения в корыстных целях.

Одной из составляющих политического класса современной России являются партийные функционеры, члены партии, работающие в ней на профессиональной основе. Для них политическая деятельность – основное занятие их жизнедеятельности, часто главный источник средств для существования. В число партийных функционеров входят представители партий во власти, руководители региональных и местных отделений и ведущие сотрудники партийных аппаратов. Сеть функционеров образует скелет любой политической партии.

Партийные функционеры, несомненно, оказывают серьезное влияние на разработку политической линии партии и практическое осуществление партийных решений. Спецификой деятельности современных партийных функционеров российских политических партий является то, что они, как и их партии, мало что определяют в государственной политике Российской Федерации. Даже партийные функционеры «правящей» партии – «Единой России» политически маловлиятельны.

Ситуация может в будущем измениться только при конституционных изменениях и возрастании роли законодательных органов власти в политической системе России.

Политические консультанты и политические технологи – важная часть современного политического класса России. Они специалисты по проведению избирательных кампаний, которые предоставляют на выборах консультации и услуги тем, кто избирается в различные органы власти (например, опросы общественного мнения, разработка и производство медийных сообщений, прямая почтовая рассылка, фандрайзинг и др.), а также проводят прямые консультации политиков по широкому спектру вопросов текущего политического процесса. Негласно их влияние на принятие политических решений довольно значительно (при отсутствии официального, законодательно определенного статуса), что дает им возможность действовать практически бесконтрольно. В условиях современной России политконсультанты и политтехнологи имеют возможность манипулировать общественными настроениями, находясь в тени публичных политиков, т.е. практически они не несут никакой ответственности за свои действия.