3. Маркс К., Энгельс Ф. 1955. Манифест коммунистической партии. – Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. – М.: Государственное издательство политической литературы. – Т. 4. – С. 419–459.

4. Фукуяма Ф. 2004. Конец истории и последний человек. – М.: АСТ. – 488 с.

5. Шпенглер О. 1998. Закат Европы. Т. 1. Гештальт и действительность. – М.: Мысль. – 668 с.

6. Brzezinski Z. 1976. Soviet Politics: From the Future to the Past. – The Dynamics of Soviet Politics (ed. by P. Cocks, R.V. Daniels, N.W. Heer). – Cambridge, Mass.: Harvard University Press. – P. 337–351.

7. Garder M. 1965. L'Agonie du régime en Russie soviétique. – Paris: Table Ronde. 206 р.

8. Homolar A. 2011. How to Last Alone at the Top: US Strategic Planning for the Unipolar Era. – Journal of Strategic Studies. Vol. 34. Is. 2. P. 189–217.

9. Jones M.L., Silberzahn P. 2013. Constructing Cassandra: Reframing Intelligence Failure at the CIA, 1947–2001. – Stanford. – 392 р.

10. Mead W.R. 2014. The Return of Geopolitics: The Revenge of the Revisionist Powers. – Foreign Affairs. May/June.

11. Mearsheimer J., Walt S.M. 2016. The Case for Offshore Balancing. A Superior U.S. Grand Strategy. – Foreign Affairs. July/August. P. 70–84.

12. Robinson L., Miller P.D., Gordon IV J., Decker J., Schwille M., Cohen R.S. 2014. Improving Strategic Competence. Lessons from 13 Years of War. – Santa Monica, Calif.: RAND Corporation. 143 p.

Процесс радикализации российского ислама прошел ряд этапов4:

1. 70-е – начало 90-х годов ХХ в. знаменуют собой первый этап. Первоначально в Дагестане, не без влияния извне, появляются молодежные салафитские группировки, идет процесс осмысления их адептами зарубежного салафитского наследия, а первым «наставником» выступает молодежный исламистский лидер, ставший позднее известным как Магомед Кизилюртовский. Силовые структуры выявляют и «мягко» пресекают деятельность этих группировок.

2. Начало 90-х годов – 1994 г. Фиксируется воссоздание и практическая легализация дагестанских салафитских группировок, которые осуществляют так называемый «салафитский призыв» путем создания исламистских кружков, где их участники детально изучают такие понятия, как «такфир» и «джихад», в их специфической «ваххабитской» интерпретации. В этот же период в России при посольствах некоторых мусульманских стран создаются «культурные центры», фиксируется ввоз в страну и распространение исламистской литературы. Одновременно аналогичная литература в массовом порядке начинает издаваться на местах (например, издательство «Сантлада» в селе Первомайское Хасавюртовского района Дагестана). В Россию прибывают миссионеры, проповедники и зарубежные «преподаватели» мусульманских дисциплин, одновременно начинается выезд для получения исламского образования за рубежом российской мусульманской молодежи. Первые два периода основной территорией исламизации выступает Дагестан.

3. Декабрь 1994 г. – начало 2000-х годов характеризуются доминированием Чечни в процессе радикализации северокавказского ислама. Чеченские войны, как и трехлетний перерыв между ними, сопровождался концентрацией в этой республике зарубежных «моджахедов», преимущественно арабов, с серьезной идеологической, финансовой и иной подпиткой со стороны зарубежных исламистских центров. На территории Чечни функционировали специальные учебные центры по подготовке боевиков – самый известный под селением Сержень-Юрт в Шалинском районе, который возглавлял известный зарубежный террорист Эмир Хаттаб, близкий к лидеру «Аль-Каиды» Усаме бен Ладену. В 1998 г. в Чечню из Дагестана переезжают радикальные исламисты со своим лидером – М. Кизилюртовским, происходит консолидация зарубежных, чеченских, дагестанских салафитов, а также их единомышленников из других северокавказских республик. В 1999 г. позиции салафитов в Чечне настолько окрепли, что они решились на агрессию в дагестанском направлении, где их боевые структуры были разгромлены.