Так и в исследовании геополитики. Вы знаете историческую реальность и реконструируете ее онтологию, опираясь на которую можно интерпретировать современные события.

Если геополитика исходит из метафизики абсолютной выгоды и имеет исторические следствия в виде рождении могучих империй, то она становится отправной точкой оценки международной политики. Но поскольку обнаруживается крах великих империй, то обнаруживается и скрытый негативный смысл в метафизике абсолютной выгоды. Становится необходимой философская интерпретация открытости–сокрытости абсолютной выгоды.

На метафизике абсолютной выгоды основывалось создание великих империй, и она обладает для политиков постоянной притягательностью. Но существует и урок великих империй – Персии, Александра Македонского, Рима. Сенека, предвосхищая судьбу Рима, писал:

«Греция, скошена ты многолетней
военной бедою,
Ныне в упадок пришла, силы свои подорвав.
Слава осталась, но Счастье погибло,
и пепел повсюду…
мало осталось теперь от великой
когда-то державы;
Бедная, имя твое только и есть у тебя»24.
(«О развалинах Греции». Пер. Ю. Шульца)

«Пепел повсюду» сопровождал историю людей, лишенных разума. Разум в истории совпадает с удержанием баланса, равновесия государств как условия нормальной цивилизационной эволюции. Метафизика абсолютной выгоды как раз предполагает нарушение баланса, формирование асимметричных отношений, выгодных только одной стороне. Это – игра со смертельным риском.

Эпоха Просвещения «подводила черту» под этой игрой. Люди, следующие общим принципам разума, становятся понятными друг для друга и могут приходить к общему согласию в понимании мира и общественных отношений.

Разум не утверждается сам по себе. Кто-то должен брать на себя бремя утверждения разума. Это должна быть выдающаяся, великая личность, такая, например, как Наполеон. Но вместе с тем победа разума как абсолютного блага совпадает с насилием над миром «неразумия».

Человечество разделяется на «просвещенных» и «непросвещенных», носителей блага жизни и неспособных быть его подлинными носителями. Человечество не было едино, и каждая его часть считала именно себя носителем абсолютного блага жизни. Общее благо жизни, как феномен разума, запуталось в собственных противоречиях. В его глобальном утверждении присутствовала смерть.

Запад, как наследник эпохи Просвещения, считал и считает себя носителем универсального блага либеральной демократии. Экспорт его в третьи страны осуществляется с помощью военных вторжений и бомбардировок и таким образом становится зеркалом, в котором отражается собственная ограничительная сущность либеральной демократии.

Так существует ли общее цивилизационное благо или же возможна лишь его имитация? Запад и двинулся по пути имитации. Об этом открыто заявили постмодернисты.

Характерно, что Бодрийяр увидел в отношениях западных и не-западных обществ действие машины симуляции: информативные технологии во все большей степени трансформируются в гротескную пародию на самих себя. Религиозные убеждения, политические идеалы, гендерная идентичность, сексуальная мораль обретают характер гиперреализма и продолжают существовать как субъективные представления или знаки, циркуляция которых в средствах массовой информации влечет за собой полное исчезновение их объективного значения.

Росс Аббиннетт, преподаватель Бирмингемского университета, в этой связи замечает, что дух серьезного отношения к идеалам Просвещения обернулся на Западе карнавалом, в котором буквально ничто не является сакральным. Или, как говорил Бодрийяр, «белые карнавализировали самих себя… и уже давно экспортируют всё это всему миру»