Летом 1918 года еще одним центром борьбы с большевиками стал Киев. Именно там оказалось большинство политиков правого толка. Все они мечтали видеть графа Келлера во главе армии, создаваемой ими при помощи германских военных. К их огромному удивлению, Федор Артурович отказался. Внимательно выслушав предложение, он заявил, что большинство собравшихся – приверженцы немцев, забывшие о том, что они прежде всего – русские и должны помнить про своего царя.

Сказано это было в тот момент, когда в Ипатьевском доме щелкнули затворы. Страшное известие из Екатеринбурга тогда многие называли нелепым слухом. Лишь в сентябре 1918 года киевский митрополит Антоний Волынский отслужил в Софийском соборе панихиду по убиенному государю императору. Келлер дольше всех отказывался поверить в расстрел царской семьи. Он считал, что на помазанника Божьего ленинская партия руку поднять не посмеет.

Этот простодушный рыцарь русского престола, как называли его современники, был почему-то уверен, что все должны помнить о присяге государю императору. Он считал, что если сам всю жизнь следует девизу «За Веру, Царя и Отечество», то так же поступят и прочие. Наивное заблуждение! Однако при этом важно понимать: Келлер мог сколько угодно тешить себя иллюзиями, но никто и никогда не ставил под сомнение его искреннюю верность России до последнего вздоха. Даже генерал Брусилов, с открытой злобой отозвавшийся о графе в мемуарах, не отказал ему в любви к Родине.

Осенью 1918 года в Киев прибыли офицеры Северной армии, которая готовилась принести присягу царю и Российской империи. В полках вводились старые уставы и прежняя униформа с добавлением нашивки – белого креста на левом рукаве. В Пскове, где и происходило формирование частей, развешивались плакаты с именами знаменитых генералов – Юденича, Гурко и Келлера – как вероятных вождей. О связях некоторых офицеров Северной армии с немцами тактично умалчивалось.

Именно графу, самому известному монархисту, было предложено возглавить армию. Келлер согласился и даже пообещал через два месяца поднять императорский штандарт над священным Кремлем. Своим офицерам он тогда сказал: «Вспомните и прочтите молитву перед боем – ту молитву, которую мы читали перед славными нашими победами, осените себя крестным знамением и с Божьей помощью вперед за Веру, за Царя и за неделимую нашу родину – Россию».

В ноябре 1918 года немецкие войска по условиям заключенного перемирия начали отход к довоенным границам. Воспользовавшись ситуацией, сторонники самостийной Украины во главе с атаманом Петлюрой подняли мятеж против гетмана. Моментально ощутив всю шаткость своего положения, Скоропадский тут же провозгласил создание Всероссийской федерации. Разумеется, с включением в нее Украинской державы. Знакомый с Келлером еще по службе в царской свите, гетман просил его помощи в организации армии, для чего вручил ему всю полноту военной и гражданской власти. Опомнился, что называется.

Генерал от кавалерии Ф. А. Келлер.

Этнический немец, до последнего вздоха служивший России

Федор Артурович, именовавший себя главнокомандующим Украинской и Северной армиями, подчеркивал, что «может приложить силы и положить голову только для создания великой, единой России, а не за отделение от нее федеративного государства». В Киеве его офицеры тут же стали срывать ставшие ненавистными им за эти месяцы желто-голубые флаги, заменяя их русским триколором. Символ украинской самостийности – бюсты Шевченко – разбивались на мелкие куски с особым и нескрываемым удовольствием.