– Я почти спал.

– Ой, блин. Да ладно тебе. Короче, я сказал своё слово. В нашем доме беды не будет… Так и быть, к бабке я зайду. Как раз мимо буду проходить. Так что веди её к Михею и скорее возвращайся.

Медведь ничего не ответил, только понуро рыкнул и допил чай, затолкав половину пряника в рот.

Только тогда, когда Сила натягивал на себя тулуп, обратил внимание на то, что девица одета во что-то непонятное и вроде как старое. В это время каждый одевался так, как ему нравилось, как было удобно и тепло. Но что-то в одежде Вороны казалось странным. Стянув с вешалке вязанную шапку, Сила натянул девчонки на голову, примяв косматую гриву чёрных волос. В ответ получил довольную физиономию. Ворона расцвета в жуткой улыбке, сверкнув довольными глазищами. Затем отдал ей пуховый платок, Кощей будет злиться, он иногда его использует в качестве нарядов для скоморошества. Вот только рядит он в него Медведя. Вампиршу можно было бы не наряжать в тёплое, они хладнокровные, мороз не так их сильно страшит, как других. Однако, на градуснике минут двадцать три, даже вампир при такой температуре мёрзнет.

С Михеем, старостой Западного Района, были натянутые отношения у всех. Не то, чтобы он был вредным, просто был конченной тварью и скверным волком, иногда накидывающий на себя овечью шкуру. Медведь с Михеем встречался ещё на войне. Этот шакал предал их, а потом предал других, а после вдруг в Большой Столице поселился и какими-то неведомыми путями стал старостой того самого Района, в котором решили поселиться Сила Медведь и Кощей Скоморох. Законы и правила Михей вроде как соблюдал, вот только не всегда государственные. Половина из них были его, личные, и кому только горожане не жаловались, никаким топором сволочь Михея было не искоренить. Правда Михей, будучи на своей должности, не слишком наглел. Как-то попытался, так кто-то лапы ему подрезал.

Оказавшись на пороге административного дома, Медведь столкнулся с дежурным, который нёс вахту у высоких ворот, над которыми висела табличка «Дом справедливости». Смешно и грешно, но Михей свои грешки именно этой фразой и прикрывал. По правилам Сила должен был сдать упырку в городской дружинный участок, но дружинники всё равно обязаны были её передать Михею, оттого Сила и решил идти прямиком к старосте. Он надеялся, что таким образом быстрее решит вопрос с упыркой.

Валька Слабачок, дежуривший в этот день у ворот в административный дом, тут же выскочил из своей будки, пожал руку Силе, бросил взгляд на девчонку, смутился. Оно и понятно, упырка была довольно милая, несмотря на жуткие глаза, которые она постоянно широко открывала, бледную мордаху и чёрные, косматые волосы, что выбивались из-под вязанной шапки. Ну а Вальке было пятьдесят, совсем ещё молоденький.

Пока они шли до административного дома, упырка то и дело крутила головой, всё разглядывая и на всех пялясь. Могильщик вынужден был крепко держать её за шкирку и тянуть за собой, потому как она норовила всё время куда-то свернуть, к кому-то залезть, с собаками подраться, с кошками поцарапаться. Однажды Медведь не уследил – у кого-то спёрла курицу. Пришлось выбросить несчастную голосящую птицу в сторону, которая от одури чуть под колёса кареты не попала. Тогда Ворона обернулась в курицу и некоторое время так шла за Могильщиком, успев за пару метров подраться с голубями, поорать на селезня, который с явным недоумением некоторое время взирал на неё, а ещё долбануть рыже-белого кота Серафима по башке, который в отместку полоснул странную курицу по клюву когтями правой лапы и заорал на неё благим матом так, что все собаки Района завыли и залаяли в один голос, в попытке сорваться с цепей и разорвать ненормальную курицу. Сила старался не обращать на это внимание, потому как весь Район с удивлением глазел на цирк.