Все остальные сюжеты, затрагивавшиеся на саммите, – суть строительные леса, возведенные сторонами вокруг будущего здания партнерства, стратегического партнерства, лучше – союза, если они у России и ЕС получатся. Облегчение визового режима, совместные шаги по его отмене, дорожные карты построения общих пространств, партнерство для модернизации, переговоры по новому базовому соглашению, обустройство совместного пространства свободы, безопасности и законности/правосудия, крупные проекты в области энергетики, переход к новым формам взаимодействия по международным досье – все это плод огромного труда. Но не результат. Не партнерство. Все это пролог к конкретному результату и реальному партнерству. Пролог к большой кропотливой работе по реализации всех тех возможностей, которые в них заложены.

То же касается и вороха противоречий, о которых речь шла выше. Да, это данность. Такова действительная ситуация. Она никого не устраивает. Не может устраивать. Ее надо менять. Но ничто не мешает Москве и Брюсселю (кроме инерционности подходов и стремления получать одностороннюю выгоду, что невозможно по определению) менять ее к лучшему. Шаг за шагом продвигаться к новому качеству отношений, при котором взаимное доверие и заинтересованность позволяли бы находить развязки и обращать минусы в плюсы.

И здесь мы подбираемся к самому главному. Чтобы реализовать огромный, во многом пока еще спящий потенциал партнерства и сотрудничества, России, ЕС и его государствам-членам нужно четко представлять себе стратегическую перспективу их взаимоотношений. Если бы ею были провозглашены выход на создание союза (в той или иной форме), построение Большой Европы или Союза Европы, все бы поменялось.

Вот настоящий предмет для встреч в верхах, причем желательно, гораздо более обстоятельных, нежели сейчас, – достижение договоренностей о совместном стратегическом видении партнерства и его формализация. Причем, лучше всего в доверительной, неформальной обстановке. Будет взаимопонимание по этому главному вопросу – легче пойдет нахождение решений и по всему спектру конкретных задач и текущих проблем.

Сами же обсуждения текущих вопросов двусторонних отношений и международной повестки желательно сосредоточить не на изложении позиций сторон – они, в принципе, и так хорошо известны, – а на заслушивании высших должностных лиц по острейшим проблемам, с которыми сталкиваются обе стороны, и предлагаемым ими развязкам. Цель – сразу же выходить на взаимоприемлемые решения и поручения компетентным национальным и наднациональным властным структурам. В какой-то степени это и сейчас делается, но не всегда последовательно. С расчисткой завалов на пути вступления России в ВТО получилось – получится и по всему азимуту других вопросов, представляющих взаимный интерес. Только желательно не через десятилетия. Тем более что, как справедливо отмечали лидеры объединенной Европы, Россия и ЕС находятся на перепутье, весь мир находится на перепутье, международное окружение очень быстро, просто-таки стремительно меняется. Иначе нынешнее поколение до реального партнерства между Россией и ЕС не доживет. «Откровенный, открытый, конструктивный диалог», как охарактеризовал работу на саммите делегаций России и ЕС Мануэл Баррозу, – это очень хорошо, даже замечательно, но это всего лишь первый этап, пролог к настоящему стратегическому взаимодействию.

В конце 2011 года Европейский совет по международным отношениям, печально известный своими тенденциозными исследованиями, разродился очередным докладом. На этот раз – о возможном политическом курсе Европейского Союза и его государств-членов в отношении России. Только не нынешней, условно медведевской, а той, в которую она может превратиться спустя уже несколько лет