Не прибавил оптимизма и тот реализм, с которым Ангела Меркель охарактеризовала ситуацию, сложившуюся в ЕС, выступая в Бундестаге по итогам заседания Европейского Совета. Канцлер Германии не стала ничего смягчать. Для выхода из кризиса, заявила она, потребуются не недели и месяцы, а годы. Страны ЕС только в начале пути. То же самое она была вынуждена повторить и месяц спустя – после того, как международные агентства понизили рейтинги сразу аж девяти стран ЕС, включая такие ведущие, как Франция и Италия.

Как следствие всего этого, саммит Россия – ЕС освещался в мировых СМИ по остаточному принципу. О нем говорили и писали мало, пунктирно, походя, ограничиваясь самыми дежурными комментариями. Если до них вообще доходило дело. Так, в Файнэншл Таймс от 15 декабря – даты его проведения – саммиту был посвящен всего один пассаж. И то – в большой статье о выступлении Ангелы Меркель и перспективах создания налогового союза в рамках ЕС[25]. В ней говорилось, что на встрече в верхах перед Херманом ван Ромпеем и Мануэлем Баррозу, по большому счету, стоит всего лишь одна задача. Они должны использовать ее для того, чтобы подвигнуть Дмитрия Медведева взять на себя обязательство внести дополнительно в бюджет МВФ достаточно крупную сумму для спасения зоны евро.

И на самом саммите эта тема заняла большое место.

Традиционно саммиты Россия – ЕС, впрочем, как и многие другие, складываются их трех неравных частей. Накануне официальной части проходит неформальная вечерняя встреча без галстуков. По окончании переговоров о ее публичных сюжетах руководство России и ЕС рассказывает на пресс-конференции, подвергаясь наскокам журналистов, пытающихся еще что-то выяснить дополнительно.

Насколько подробно Херман ван Ромпей и Мануэл Баррозу отчитались перед Дмитрием Медведевым о том, в какой степени договоренности, достигнутые на декабрьском заседании Европейского Совета, помогут преодолению кризисных явлений в регионе ЕС (если помогут), судить трудно[26]. Но можно с полным основанием утверждать, что они постарались дать максимально исчерпывающие ответы на поставленные им вопросы и развеять имеющие у него на этот счет сомнения.

Для того чтобы обрисовать ситуацию, воспользуемся несколько другим источником. Вот какой она предстает со слов еженедельника «Голос Европы» от того же 15 декабря[27]. Заседание Европейского Совета вышло на пакетную договоренность относительно заключения межгосударственного соглашения о жесткой бюджетной дисциплине, предусматривающего передачу на наднациональный уровень значительных полномочий в этой сфере. Однако по дороге Европейский Союз потерял Великобританию[28]. Требование единогласия при принятии решения соблюсти не получилось[29].

Следовательно, новое соглашение не будет договором о внесении изменений в действующие учредительные акты ЕС, как, скажем Договор о реформе (Лиссабонский договор). Оно не будет договором ЕС. Значит, институты ЕС не удастся задействовать в полном объеме. Юристам придется изыскивать всевозможные резервы и гибкости, которыми обладают учредительные договоры, для того чтобы урегулировать правовые головоломки. Это будет непросто.

Понятно только, что Европейская Комиссия не сможет пользоваться своими полномочиями по привлечению государств-членов к судебной ответственности за нарушение своих обязательств, что обычно срабатывает очень неплохо. Формально вне процедуры согласования договора о жесткой бюджетной дисциплине остается Европарламент (который, правда, ни в коем случае не даст вывести себя из игры) и т. д.