– Милая моя Аля! Всё сделаю, чтобы ты не пожалела о нашей встрече! Слушай! Поехали со мной! У меня дом, сад, в километре от дома море!
– Поехали! Что меня здесь держит? Юлька, Феденька? Но ведь они могут к нам приехать! Денег у меня нет, но Юлька может взять ипотеку, я буду платить из пенсии…
– Какая ты отважная! Милая, милая Аля! – он поцеловал её в губы. – Не боишься, что я тебя компрометирую?
– Слушай! Плевать мне на всю Вселенную! Если ты со мной!
Через полчаса Василёчек вернулся домой и, нехорошо улыбаясь, сказал Зое Павловне:
– Бабушка! Мы с Федькой гуляли около магазина, а там тот дядька и тётя Аля целовались!
– Срамница! Бесстыжая! Как только греха не боится! А бог-то всё видит!
Сумасшедшая любовь
На другой день незадолго до обеда прибежал рыдающий Феденька.
– Что случилось? – всполошилась Альбина Николаевна.
– Бабушка, они, они…
– Что они? Успокойся, попей водички, потом всё нам с дядей Колей расскажешь.
– Бабушка! Мы пришли на нашу тайную поляну.
– Кто мы?
– Наша команда. Денис сказал: «Давайте поклянёмся в вечной верности нашему братству!» И все сказали: «Давайте!» Мы вынули магические кинжалы и скрестили их, а Денис достал листок и стал читать клятву, а мы за ним повторяли. А потом он сказал, что клятву надо чем-то скрепить. Мы спросили: «Чем?» Он сказал: «Вообще-то клятву скрепляют кровью, но мы поступим иначе. Вот бутылка. Давайте, каждый в неё написает, а потом сделает из неё по три глотка!» И все согласились. Бабушка! – Федя опять зарыдал. – Бабушка! Они нассали целую полторашку, и Денис сказал: «Федя, ты у нас младший! Тебе мы доверяем первому скрепить нашу клятву!» Бабушка! Эта моча была такой противной, вонючей! Я не хотел… Но они сказали, что только так можно доказать верность братству. И я стал пить их ссаки. А они считали: «Раз, два, три!» И когда я сделал три глотка, они заржали и заорали: «Обманули дурака на четыре кулака! Ты наши ссаки выпил, а мы твои не будем! Ха-ха-ха!» Бабушкааа! Почему меня все ненавидят? Что я им сделал?!
Федя рыдал горько, безутешно, так что и Альбина Николаевна прослезилась от жалости к нему.
– Феденька! Ну что ты! Мы тебя все любим, а издеваются над тобой злые, невоспитанные мальчишки.
– Да, Фёдор! Кончай слёзы лить! Пойдём, разберёмся с ними по-мужски!
– Коля…
– Ничего, ничего! Негодяи должны получать мзду по делам своим! За мной, Фёдор!
Они пошли вдоль Советской улицы, покрытой чистым травяным ковром, прочерченным белёсой линией дороги.
На лужайке перед последним домом валялось несколько велосипедов. На лавочке в группе мальчишек сидел Дениска, показывая им что-то интересное в телефоне. Под забором лежала пластмассовая полуторалитровая бутылка с остатками жёлтой жидкости.
– Вам чего, дядя? – нагло спросил Дениска, подняв голову.
– Клятву с тебя хочу взять.
– Какую клятву? Ты что, дед, …?
Николай резко нагнулся, поднял бутылку и схватил Дениску за оранжевый кружок волос.
– Ай, больно же!
Мальчишки подскочили и отбежали подальше.
– Повторяй за мной: «Клянусь никогда не делать Феде того, чего не хотел бы, чтобы делали мне. Скрепляю клятву, выпив эту магическую жидкость!»
С этими словами Николай сунул Дениске в губы горлышко бутылки. Дениска отфыркивался, сжимая зубы, но Николай Александрович крепко прижимал бутылку к его рту, и жидкость лилась по Денискиному подбородку, стекала на футболку.
– Ты что делаешь! – из калитки выбежала женщина лет шестидесяти, в домашнем халате, с крашенными рыжими волосами. – Отпусти его сейчас же!
– С удовольствием! – Николай вылил Дениске на голову остатки мочи и толкнул его к бабушке.
– Но это не всё! Через полчаса к вам приедет милиция и по-своему разберётся с вашим внуком! Потом расскажете его родителям за что его поставили на учёт в комиссии по делам несовершеннолетних. Я, между прочим, депутат городского совета!