Но чуда не случилось, и мы не выкрутились.

Где были мои мозги, когда я так безоглядно кинулась в этот роман? Или это ощущение последнего и уходящего шанса так подстегивает либидо? Или это все потому, что Север был моей первой любовью и душа кинулась к нему, пытаясь все вернуть и переиграть? Я давлю в себе унижение, самое тяжелое женское унижение – прошедшей молодости. Зачем он рассказал мне, что не просто бросает меня, а бросает ради другой – молодой, способной еще родить ему ребенка? Ведь он говорил, что во мне – его душа, его жизнь, его удача и он страшно боится потерять меня. Врал, получается? Как глупо задаваться такими вопросами в моем возрасте. В моем бальзаковском возрасте так верить мужику – признак не доверчивости, а старческого разжижения мозгов. Будь ты проклят, Север, будь ты проклят…

В нью-йоркский аэропорт имени Джона Кеннеди рейс «Люфтганзы» привез нас ранним утром. Пройдя таможню, забрав багаж, мы вышли в зал к встречающим и оказались в объятиях визжавшей от радости дочери и гостеприимно улыбающегося зятя. Уступив первую очередь дочери и ее мужу, обнял нас и Руслан – мы все же не смогли подогнать наши графики, и если Руслан поселился в Штатах еще в июне, то наши дела тянулись аж до сентября.

Мы все спустились на парковку, погрузились во взятый Виктором напрокат минивэн и поехали к ним домой. Хороший нам все-таки зять достался. И Катьку любит и содержит в холе и неге, и к нам отлично относится. Вон, пригрели Руслана у себя без лишних разговоров. Он, конечно, взрослый мальчик и ухода за собой не требует, но на хрена бы им сдался чужой мужик, уже взрослый, в доме? А тут без всяких разговоров, когда Руслан уже с билетами на руках был: «Мам, мы все понимаем, с деньгами у вас все пока не айс, пусть Рус у нас поживет. А там вы приедете, и мы разберемся!» Прямо до слез нас растрогали, честное слово!

За окном мелькали красивые нью-йоркские пейзажи ранней осени, Катя от радости всю дорогу тараторила, что было для нее совершенно нехарактерно, то и дело перебивая саму себя, чтобы показать нам ту или иную достопримечательность, мелькающую за окном автомобиля.

«А вон, смотрите, Центральный вокзал; между прочим, самый большой вокзал в мире!», «А вон, видите, сверху башня с подсветкой торчит? Это знаменитый Эмпайр-стейт-билдинг!», и все в таком духе. Чувства я тогда испытывала совершенно эйфорические – наконец-то вся семья была вместе!

Наконец мы приехали к ребятам домой. Катерина расстаралась и приготовила совершенно необыкновенный ужин с русско-американским колоритом, где фаршированная запеченная индейка соседствовала с блинами, а стейки – с салатом «Оливье». Были и прекрасные американские вина – сроду не думала, что американцы умеют делать их так здорово! Оказывается, в Калифорнии у них вина ничуть не хуже наших крымских! И даже бутылку «Столичной» к нашему приезду ребята купили. Я была очень тронута тем, как они подготовились к нашей встрече, как старались нам угодить и накормить повкуснее.

Наконец с едой было покончено, и мы перешли в сад. Было очень тепло, совершенно не по-осеннему, в воздухе пахло костром и жареным мясом – где-то в соседнем дворе семья готовила традиционное американское барбекю. Мы сели на веранде, Катя вынесла нам кофе с ликером и яблочным паем («Простите, это уже пришлось купить в ближайшей кондитерской – не подрассчитала время, а так, мам, испекла бы твою любимую шарлотку с яблоками и корицей», – трогательный мой ребенок) и, наконец, перестала суетиться, села в кресло рядом с мужем.

Я переглядывалась с Сергеем – пора было поговорить уже о нашей жизни и планах. Муж явно стеснялся, ему было не по себе. Отводил взгляд, старательно поддерживал все темы для разговора, которые вносил Виктор, – лишь бы отсрочить неприятный момент. Эх, Сережа, и здесь мне солировать…