– Ты ещё, кто такой? – закричал один из "бандитов".

– Если сейчас же отсюда не свалите, то узнаете меня со всеми вытекающими последствиями.

– А не пошёл бы… – закричал другой, в одну секунду преодолев расстояние до незнакомца и замахнувшись на него кулаком. Но спаситель оказался ловчее, и, увернувшись от удара, дал налетевшему под дых.

– Это вам лучше убраться. – прошипел мальчишка, закатывая рукава своего мешковатого свитера. – По добру, по здоровью.

Обидчики переглянулись между собой и, решив, что никто не хочет лежать рядом с загнувшимся от боли товарищем, бросились в рассыпную. А малышка, проводив их взглядом, заплакала в голос, выплескивая нервное напряжение и совсем не стесняясь чужого присутствия.

Немного успокоившись, Аля всё-таки осмелилась посмотреть на незнакомца, устроившегося на траве чуть поодаль от неё и, всхлипывая, прошептать:

– Спасибо.

Парнишка поднял на неё свой тёмный взгляд, и девочка заметила, как за долю секунды он смягчился, а губы растянулись в слабой улыбке.

– Ты в порядке?

Аля кивнула, продолжая изучать лицо незнакомца.

– Кто это был? Что они от тебя хотели?

– Это ученики моей мамы. Наверное, мама обидела их оценками, а они решили обидеть меня.

– Это не давало им права обижать тебя.

– Они так не думали.

– Ну, ничего. Ты главное не расстраивайся больше. – маленький спаситель подошёл к Алевтине со спины и, похлопав её по плечу, продолжил. – Теперь все, кто посмеют тебя обидеть, будут иметь дело со мной.

Девочка недоверчиво посмотрела на нового друга, который казался ей высокой стеной, и, шмыгнув носов, встала на ноги и утвердительно кивнула:

– Я, Аля, давай дружить, – маленькая ручка протянулась к мальчишке и тот, недолго думая, взял её в свою.

– С удовольствием. Ромыч.

***

– Куда мы едем? – стараясь перекричать рычание мотоцикла и встречный ветер, я плотнее прижалась к Роминой спине, чтобы стать ближе к его уху.

– Секрет, – крикнул он в ответ, ещё сильнее нагнувшись вперёд и увеличив скорость. – Скоро сама все увидишь.

Прижавшись щекой к кожаной куртке парня, я заулыбалась сама себе, фантазируя над тем, какой подарок приготовил лучший друг. Зная его, я была уверена, что сюрприз будет необычным. Рома умел произвести впечатление.

Вот уже на протяжении десяти лет с поводом, но чаще без, я получала от него ромашки, которые находила всегда в новом месте. То в почтовом ящике, то в портфеле, иногда даже в кармане, ломая потом голову, как он смог незаметно их туда положить. А как-то раз, вернувшись домой из школы и, зайдя в свою комнату, чуть не сошла с ума от счастья, увидев, как с уличной стороны окна, висит самая настоящая гирлянда из полевых ромашек, связанных между собой золотистой ниткой. Запрыгав на месте и захлопав в ладони, я завизжала от переполняемых меня чувств и тут же, набрав номер друга, прокричала в трубку, что он – самый лучший, неповторимый и любимый друг на всем белом свете. На что Рома грустно переспросил:

– Друг?

– Да, да! Мой самый лучший друг.

Тогда я не придала значения его вопросу. Мне всегда казалось, что наша дружба – это самое лучшее, что могло с нами быть. И мешать её с другими чувствами не хотелось. Поэтому даже сейчас, прижимаясь к его широкой спине и впитывая запах свободы, я думала о том, как мне повезло, что у меня есть такой друг, который даже на расстоянии был способен подарить мне чувство надёжности и защищённости. Который каждый день привносил в мою жизнь частичку тепла и света, делая серые будни – яркими и неповторимыми.

– Я люблю тебя! – На эмоциях прокричала я, ещё сильнее сжимая объятия. Навряд ли он услышал. Но это было не важным. Я знала, что он без слов чувствовал мою любовь и никогда в ней не сомневался.